К нам с Геной, тем временем, подскочили фельдшеры дежурной бригады и подхватили Старого.

— Реанимация, у нас двое тяжелых! — прокричала женщина с бесконечно усталым лицом, но твёрдым взглядом.

— Что случилось?! — потребовал ответа её коллега, укладывая тёзку на каталку.

— Множественные огнестрельные, скорее всего, калибр 5.45. Грудь, плечо и левый бок! — чётко отрапортовал Геннадий.

— Никуда не уходите, дождитесь полиции! — бросил напоследок медик, увозя раненного.

Следом за Старым укатили и блондина, но уже буквально через минуту сообщили, что Витя мёртв. Телохранители встретили эту новость почти сдержанно. Кто-то негромко чертыхнулся, кто-то просто стиснул зубы, кто-то прикрыл лицо ладонями. Пал Палыч кому-то звонил, ругался в трубку, требовал то организовать экстренный санитарный рейс для Старого до какой-то продвинутой клиники, то везти сюда какое-то навороченное оборудование. За ним по пятам бегала заведующая станции, уговаривая прекратить панику и не подставлять её перед руководством.

Глядя на всю эту суматоху, я сделал шаг по направлению к выходу, но почти сразу же наткнулся на Гену.

— Ты куда? — остановил он меня.

— Ухожу.

— А полиция?

— Найдёт меня, если понадоблюсь, — уже более резковато отозвался я.

— Слушай, мы не хотим тебя подставлять, — понизил голос телохранитель. — Но нам всем нужно заранее договориться о том, что мы скажем следакам.

Я лишь грустно усмехнулся. Будет очень сложно описать произошедшее представителям закона. А уж сделать это убедительно и вовсе невозможно. Наилучший выбор, пожалуй, заявить, что мы ничего не видели, а нападавшие сами себя чем-то подорвали.

Уже набрав воздуха в грудь, чтобы предложить подобный вариант, я осёкся, заметив как дверь, в которую не так давно вкатили тёзку, распахнулась. Оттуда вышла реанимационная бригада практически в полном составе. Большинство даже не успели снять окровавленных перчаток. Мы все, включая Пал Палыча, бросились к ним.

— Не смогли, — покачал головой один из медиков. — Кровопотеря, повреждение лёгочной артерии. Шансов не было изначально. Чудо, что вы вообще его до нас успели довезти. Обычно при таких ранениях счёт идёт на секунды.

Наниматель в сердцах разбил об пол мобильник. Гена скорбно опустил голову, а один его товарищ зарычал, как пёс. Вскоре в приёмном покое повисла гнетущая тишина, в которой было слышно, как тикают настенные часы. Где-то за дверью звякнул металлический поднос с инструментами, в соседнем коридоре кто-то рассмеялся. Так жизнерадостно и так по-дурацки, что мне вдруг захотелось найти этого весельчака и разбить ему морду… Но мы все стояли, не в силах пошевелиться, превратившись в памятники собственному бессилию.

Как бы я не старался забыть прошлое и убежать от смерти, однако они неотвязно следовали за мной. И даже в родном мире от них нельзя было скрыться…

— Ну что, Земенцев, второй раунд? — криво ухмыльнулся усатый следователь, рассматривая сильно помятого уголовника, задержанного недалеко от места взрыва.

Сейчас где-то в недрах отделения допрашивали и его подельника. Но оба, кажется, успели согласовать свои показания. Правда, совсем неясно, на что рассчитывают идиоты, плетя небылицы про летающего человека, поливающего землю огнём. Неужели по «дурке» съехать пытаются? Так глупо же… С ума сходят поодиночке. На такую залипуху даже вчерашний курсант не клюнет.

— Давай так, Зёма, ты мне честно выкладываешь, чего натворила твоя братва в этой заброшенной промке, а я в протоколе опущу кое-какие детали, из-за которых тебе гарантированно «строгач» впаяют. Не расколешься ты, так твой дружок всех сдаст. Возможно, он уже пишет чистосердечное, спихивая всё на тебя. Ну?

— Слышь, начальник, не грузи! Я тебе всё уже рассказал! Мы оба видели эту хрень! — зло процедил бандит.

— Ну-ну, Земенцев, ты уж совсем нас тут за дураков не держи. Лучше прикинь, как судья твой полёт фантазии оценит, и сколько лет за него отвалит.

Мужчина небрежно отмахнулся, звякнув цепями наручников, и демонстративно отвернулся, показывая, что больше ему добавить нечего.

— Да ты, падла, никак разозлить меня пытаешься? — зашипел следователь. — Войны хочешь?! Ты у меня в сраной яме без окон будешь гнить и гадить в угол! К чурбанам в клетку посажу, и шепну им, что ты…

Распахнувшаяся дверь кабинета прервала поток угроз. Сотрудник органов раздражённо повернулся к входу, но ничего не сказал, увидев на пороге заместителя начальника пятого отдела.