— Опять ты за свои рисунки! — недовольно проворчал отец, — Хоть здесь бы отдохнул от них немного. Тебе полный покой прописан, вообще-то!

— Мне физические нагрузки запретили, а работа с кисточкой к ним не относится, — не согласился я с ним, — К тому же, я тут от скуки помру, если буду просто лежать и ничего не делать. И, кстати, зарядник от телефона захвати. А то он у меня разрядился, а мне надо бы режиссёру позвонить, и сообщить, что съёмки откладываются.

— Ладно, — нехотя согласился отец, — Отдыхай. Скоро приеду.

Он быстрым шагом вышел из палаты, а я минут десять полежал, рассматривая палату, да так и провалился в итоге в беспокойный сон.

— Ох ты ж ничего себе! А неплохо тут. Я бы и сам не отказался в такой палате полежать, — вырвал меня из дремоты чей-то весёлый голос, — Ну, если, конечно, тут кормят нормально, а не на всяких там диетах держат. На это я согласиться не могу, — приоткрыв глаза, я увидел, как по моей палате, сложив руки за спиной, ходит какой-то мужик, причём, явно не японской внешности. Скорее, европеец какой-то. Волосы чёрные, как у нас, но это было единственным, что нас объединяло. Высокий, спортивного сложения, с румяным лицом и хитрыми тёмными глазами.

— Смотрю, годы идут, а ты, Кастет, не меняешься. Все мысли о еде только, — хохотнул от двери отец.

Он прошёл в палату, и стал выгружать на стол из сумок всевозможную еду, а за ним высилась фигура ещё одного гостя, при взгляде на которого приходила только одна ассоциация — истинный ариец. Высокий, явно за метр девяносто, рост, светлая, практически, белоснежная, кожа, густые золотистые коротко стриженные волосы, широкие плечи и равнодушное, не выражающее никаких эмоций, лицо, как будто ему пофигу вообще на всё.

— Гитлер капут! — вдруг неожиданно даже для меня самого вырвалось у меня.

— О, пацан, да ты сечёшь тему! — выпалил радостно на русском первый гость, и уселся на мою кровать, — Ты что, русский знаешь?

— Ньет. Совьсэм чудь чудь, — отмазался я, коверкая слова. Впрочем, сильно стараться, чтобы испортить слова, мне не приходилось. Русский мне по-прежнему давался плохо. Всё понимаю, а сказать — тяжело.

— Жаль, ну да ничего, поднатаскаю, — подмигнул он мне, и перешёл на японский, — Слышь, Ганс! Даже японский школьник чует, что ты немец. Говорил же тебе, что твою национальность ничем не скроешь!

— Угомонись уже, Кастет. Я вас ещё даже представить не успел, а ты уже собой всю палату заполнил. Я за те годы, что мы не виделись, уже и забыл, каким ты бываешь шумным и бесцеремонным, — беззлобно ухмыльнулся отец, подходя к нам.

— Знакомься, сын. Это мои друзья Ганс и Кастет. Они какое-то время побудут с тобой, и присмотрят, чтобы всё было в порядке, — как-то туманно закончил он нас представлять.

— Охранниками, что ли, моими будут? — удивился я.

— Ну, можно и так сказать, — почесал затылок он, — И, могу тебя заверить, что с ними ты будешь в полной безопасности, настолько, насколько это вообще возможно.

— Не бойся, парень, в обиду не дадим. Всех якудза отвадим, если понадобится, — хохотнул русский, вот только глаза его блеснули холодным светом, и я как-то сразу понял, что, несмотря на весь его несерьёзный вид, мужик этот очень не прост. Вроде и на кровати развалился, но так, что не выпускает из виду ни дверь, ни окно.

— А почему Кастет? — поинтересовался я у него.

— Да так. Ошибки молодости, — беспечно пожал он плечами, — Потом расскажу как-нибудь. Зато Гансу я сам позывной дал. Угадай, почему?

— Так немец же. Очень распространённое имя. Видимо, поэтому.

— Парень, да ты точно из наших! — рассмеялся он, — Только у нас, в России, всех немцев Гансами кличут.

— Не слушай этого идиота. Привет, — сухо поздоровался Ганс, подойдя к нам, и повернулся к отцу, — Где мы будем размещаться? Здесь же? Втроем тесновато будет, да и врачам мешать будем.

— Я вам соседнюю палату снял. Но всё же, кто-то один пусть всегда будет рядом с ним, — кивнул на меня отец, — Второй же должен за коридором приглядывать. Впрочем, как охранять, это вы уже сами разберётесь.

— Пап, ты же говорил, что проблем у меня никаких не будет. Зачем тогда охрана? Ты чего-то недоговариваешь? — мрачно глянул я на отца.

— Проблем быть не должно, но охрана на всякий случай пусть будет. Сейчас якудза друг с другом разбираться начнут, по идее, им не до нас, да и мы в своём праве были, но лучше всё же перестраховаться. Да и в принципе, тебе охрана не помешает. Слишком уж часто ты в неприятности попадаешь, — отрезал он тоном, не подразумевающим возможность для спора.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — хохотнул Кастет, но понял его только я.