Вообще гномы восприняли мои слова серьёзно. Судя по обрывкам фраз, гномьи семьи запретили молодёжи покидать пределы квартала, кроме случаев крайней необходимости.

Квартал был выстроен как отдельный комплекс домов и улиц, а теперь часть проходом туда «случайно» оказались заблокированы мощными телегами (которые «случайно» прибили к стенам), строительным мусором, а те проходы, что остались, так же случайно снарядили красивыми, но чрезвычайно мощными воротами.

Гномы не знали, что творит носитель знака «Гве-дхай-бригитт» но на всякий случай превращали свой райончик в маленькую крепость и готовились к осаде, закупали продовольствие, расчистили колодец, который у них был.

А кроме того, работа по выполнению моего заказа велась, как и обещали, в три смены, гномы поставили к верстакам и наковальням молодёжь, женщин и стариков. Они стремились поскорее отработать свою оплату, крепко заработать и только тогда дать себе отдых.

По сути гномий квартал превратился в работающую на пределе возможностей фабрику.

Вечером того же дня мы провернули эту подготовительную операцию.

Дайре, закутанную в плащ, под покровом темноты вывели со стройки. У реки её ждала лодка, в которой сидел я и двое молчаливых гномов. До реки её сопровождал Рэд и братцы-квизы.

Мы, то есть я, девушка и те гномы из пригородного поселения, проплыли по реке, потом пересели на повозку, и я сдал её с рук на руки полноватому беспокойному старейшине, в чьём доме она будет прятаться, пока мы тут свергаем местную монархию.

В течение пары часов Дайре уже стала жителем дома старейшины Буртана, инкогнито и в полной, абсолютной безопасности.

Когда я вернулся и сообщил об этом Рэду, он молча сжал моё плечо своей огромной рукой. В его глазах стояла благодарность, которая была красноречивее любых слов. Теперь-то старый атаман был спокоен. Его сокровище было в безопасности. Даже если наша авантюра провалится, и мы погорим, как шведы под Полтавой, погибнем в уличных боях, его дочь будет жить.

А я смотрел на него и думал, что вот он, собственно, атаман — это центральная часть моего плана.

Теперь можно было начинать. Подготовка закончилась. Настало время для более активных действий.

Глава 11

Министерский портфель

С того момента, как последняя партия гномьих арбалетов и курток со скрытыми пластинами была бесшумно, как тени, под покровом ночи переправлена на территорию базы повстанцев, которую наивный и алчный купец Киприан считал стройплощадкой, операция перешла в новую, тихую и самую изматывающую фазу.

Фазу охоты. Нашей первой целью был не Цербер — бить в лоб по самому опасному и защищённому элементу системы было бы тактическим самоубийством.

«Нельзя агрить рейд-босса, не зачистив сначала его лейтенантов и не сняв баффы».

Нашей целью был второй столп, на котором держалась тирания Коннэбля, — королевский советник Петурио Дегри. Администратор. Мозг. Человек-функция, заставлявший этот прогнивший механизм работать.

Мы с Рэдом несколько дней вели за ним скрытное, методичное наблюдение.

Это была нудная, кропотливая работа, требующая ангельского терпения и железной задницы. Мы становились тенью, частью серого, унылого городского пейзажа. Мы часами сидели в вонючих тавернах, где подавали кислое пиво, но из грязных, засиженных мухами окон которых просматривалась дорога от дома Петурио до ратуши.

Никто не обращал на нас внимания. В городе, где каждый боялся собственной тени, два незаметных иногородних бедолаги были ниже уровня радаров тайной стражи.

Петурио оказался не совсем таким, каким я его себе представлял первоначально.

Я думал, он алчный, властолюбивый, упрямый, жестокий, принципиальный и вообще — деспот.

От этого списка по мере «наблюдения» осталось только упрямый.

Петурио был человек-рутина. Невысокий, сухой, как осенний лист, с усталым, пергаментным лицом и вечно озабоченным взглядом. Он был одет в добротную, но скромную одежду тёмных тонов — наряд не аристократа, а скорее богатого купца или учёного.

Он не был рыцарем, происходил из семьи торговцев и жрецов, и это было видно во всём. Он не ходил, а семенил, словно боясь не успеть, словно за ним гналась сама жизнь. Его существование было маятником, качающимся между двумя точками: его скромным, но крепким домом в квартале ремесленников и величественным зданием ратуши, где он, по сути, в одиночку тащил на себе всё управление королевством.

Как мы и выяснили, первый советник, какой-то дальний и ленивый родственник короля, был фигурой номинальной. Он появлялся в ратуше раз в неделю, чтобы подписать бумаги и, как шептались в городе, украсть очередную сумму из казны.

Вся реальная власть, все нити управления были в руках Петурио. Он с трудом собирал налоги, хаотично организовывал поставки для армии, решал городские вопросы и затыкал дыры в бюджете, причём эта работа, судя по всему, была примерно в стиле «затыкание дырочек в решете».