Мы с Рэдом переглянулись. Ну понятно. Гражданин Библиотекарь боится Цербера, изменения в древе произошли, и они оба не могли бы их не заметить. А значит, они произошли с их, а вернее Цербера, подачи. И никто не задаёт в этом городе вопросов, и никто не бунтует или пытается оспорить надпись. Всё молчат, воды в рот набрали. Делают вид, что так было всегда. Что принцесса всегда умирала в двадцать шесть.

Картина становилась всё яснее. Это был заговор. Наглый, циничный, разыгрываемый на глазах у всего города, который был парализован страхом.

Я допил свое вино, обдумывая полученную информацию. Новая вводная образовывала важную, но вполне логичную часть, которая располагалась в центре. Все части головоломки медленно вставали на свои места, образуя уродливую, но логичную картину. Оставался последний, ключевой фрагмент.

— Скажи мне, дружище, — я посмотрел прямо в глаза бармену. — Последний вопрос. А наш доблестный начальник тайной стражи, Цербер… он женат?

Бармен громко рассмеялся, но смех его был нервным и резким.

— Цербер? Женат? Да вы смеётесь! У этого вурдалака никогда не было и не будет жены! Да какая женщина по своей воле ляжет в постель с чудовищем? Он живёт один в своём мрачном доме, как паук в центре паутины. У него нет ни семьи, ни друзей, разве что с Иритом они дружат, да и то потому… Этого боятся, потому что палач, того, потому что бастард и их обоих никто не любит. У них вместо любви только страх.

Факт отсутствия жены у делал картину Рерса по прозвищу Цербер логичной и объяснимой. Это было то, что мне нужно было услышать. Я кивнул, положил на стойку ещё одну монету (плату за молчание) и встал.

— Спасибо. Ты нам очень помог… Человек, которого мы сразу же забыли.

Бармен, как настоящий фокусник ловко смахнул монету, кивнул и тут же сделал морду кирпичом.

Мы вышли из таверны и по привычке молча пошли по направлению к реке, подальше от любопытных ушей и глаз. Рэд не задавал вопросов, он ждал, пока я обработаю информацию и выдам готовый результат.

Мы остановились на набережной. Ветер с реки приятно холодил лицо. Я смотрел на мутную воду, а в голове у меня, как в калейдоскопе, складывались факты:

Король Коннэбль — тиран, который пришёл к власти, убив собственную сестру.Начальник его тайной стражи, Цербер — реальная власть в городе, контролирующий всех и вся.Некоторое время назад Цербер поменял официальную историю, «продлевая» жизнь убитой принцессы на десять лет.На генеалогическом древе появляется заготовка для имени мужа этой «повзрослевшей» покойницы.Сам Цербер официально холост и одинок.

Я повернулся к Рэду. Он терпеливо ждал, скрестив руки на могучей груди.

— Ну, мой друг, граф Рэд…

— Я не граф.

— Так вот. Я думаю, ты тоже догадываешься, но давай я соберу всё в логичную картину. Всё в основе своей просто, — начал я, раскладывая ему всё по полочкам.

Глава 13

Чужие планы

— Ну, смотри, — я загибал пальцы, — город полностью контролирует Цербер. Армию и гарнизон через воеводу Архая, который его боится. Чиновников, вроде Петурио, через шантаж и заложников. Даже историю он контролирует через запуганного библиотекаря. Король сидит в своем дворце, пьёт вино, смотрит гладиаторские бои и ничего не видит, и не понимает. Из дворца не выходит. С его точки зрения Цербер — его верный пёс. А пёс давно уже этот статус перерос. И вот, на главном древе страны, на глазах у всех, появляется «взрослая» покойная принцесса с вакантным местом для мужа. Ты понимаешь, что это значит?

Рэд долго молчал, его лоб прорезала глубокая морщина. Он не был стратегом, не учился в университетах, но он был умён и обладал звериной интуицией. Он достаточно быстро сложил два и два.

— А Цербер у нас не из простолюдинов? — уточнил он.

— Нет, у него вполне себе лордовское происхождение.

— Ну, значит, — произнёс он наконец, и в его голосе прозвучало мрачное понимание, — Он зарезервировал статус зятя короля под себя.

— Именно! — я почти обрадовался его догадливости. — И теперь главный вопрос: что произойдёт, если прямо сейчас король внезапно умрёт?

Рэд посмотрел на меня, и в его глазах отразился холодный блеск понимания. Он продолжил мою мысль, его голос стал низким и глухим, как рокот далёкого обвала:

— Теоретически, хотя произойдёт не так, если король умрёт… то его сын станет новым королём.

— Мне тоже кажется, что всё пойдёт не по такому пути! — я чувствовал азарт сыщика, который наконец-то распутал сложнейшее дело. — Вот в этом и заключается вся гениальность и вся наглость плана Цербера. По законам и обычаям этого королевства, которые он, без сомнения, знает, наследование идет по старшинству центральной ветви. Сестра Коннэбля, Мирианида, была старше брата. Она не стала королевой, однако её ветвь главнее или равная. И если у неё был муж и, возможно, даже дети, то они имеют на трон больше прав, чем сын Коннэбля.