Он думал, что держит все нити в своих руках. Он не знал, что его марионетки уже давно перерезали свои нити и начали свой танец.

Он был хищником, который сам уже давно находился в прицеле у другого, более умного и расчётливого охотника.

«Два NPC-босса в одной локации. Один — финальный, но предсказуемый и слабый. Второй — скрытый, считает себя игроком, но на деле лишь промежуточный босс, уверенный в своей победе. Классическая игровая ситуация. Главное — не дать второму боссу активировать свою ультимативную способность после гибели первого».

Глава 19

Фэнтезийный Колизей

В ложе распределена личная гвардия короля. Полсотни отборных головорезов в воронёных латах, с алебардами и мечами. Они были профессионалами, верными не королю, а своему командиру и звонкой монете. Сейчас они были главной преградой между нами и троном.

Но они смотрели не на толпу. Их взгляды, как и взгляды всех остальных, были прикованы к Арене. Они были расслаблены. Они были уверены в своей неуязвимости. И в этом была их фатальная ошибка.

Предварительные бои, наконец, закончились.

Рабов-статистов, живых и раненых, под улюлюканье толпы прогнали с Арены, словно скот. Служители в серых робах проворно выбежали на поле, торопливо засыпая свежим жёлтым песком бурые пятна крови. Настала короткая, но звенящая пауза, полная густого, напряжённого ожидания. Толпа затихла, предвкушая главное событие дня.

И вот зазвучали трубы. Громко, торжественно, надрывно. На противоположных концах арены с лязгом открылись двое массивных ворот. Глашатай, разодетый в безвкусную ливрею с королевскими цветами, вышел на середину арены и, набрав в грудь побольше воздуха, зычным, поставленным голосом закричал:

— По воле его величества, короля Коннэбля, защитника веры, владыки Южного Инзера и бича неверных! Сегодня, на этой священной Арене, пропитанной кровью героев, сойдутся в смертельном поединке двое величайших воинов нашего времени!

Толпа взорвалась оглушительным рёвом.

— С одной стороны — непобедимый мастер двух клинков, человек, чья скорость сравнима со скоростью молнии, герой десятков сражений, любимец богов и публики — несравненный Джингри!

Из правых ворот, под оглушительный рёв своих поклонников, вышел он. Ловкий, мускулистый, с двумя короткими мечами в руках. Он двигался легко, пластично, как пантера, вышедшая на охоту. Он вскинул мечи, приветствуя толпу, и его уверенная, почти наглая улыбка вызвала новую волну восторга, особенно на женской половине трибун.

— С другой стороны — дикий сын бескрайних степей, человек, чей лук не знает промаха, презренный пленник, который тем не менее силой своего духа и отвагой заслуживший право сражаться за свою жизнь и умереть во славу великого короля на этой арене — степняк Хьёрби!

Из левых ворот вышел он.

Высокий, стройный, с длинными чёрными волосами, перехваченными простым кожаным ремешком. В правой руке он уверенно держал традиционный для всадников (даже для спешенных) длинный изогнутый меч. Кто б сомневался, кто ж ему на Арену лук даст?

Он не улыбался. Его лицо было сосредоточенным и спокойным, как гладь горного озера перед бурей. Он шёл не как шоумен, а как воин, идущий в свой последний бой. В кабаках шептались, что он всегда был такой и всегда дрался, как в последний раз.

Толпа взревела ещё громче. Его любили не за красивые жесты, а за несгибаемую волю и смертоносное мастерство.

Глашатай улизнул, его поглотила второстепенная, окованная железом, бурым от старости и пролитой на неё крови, дверь.

Воины сошлись в центре арены.

Два совершенно разных воина, две легенды. Два заговорщика, чьи жизни (ведь славные парни собирались умереть и за это им отдельный поклон) и судьба всего королевства зависели от того, насколько хорошо они сыграют свою роль в этом смертельном спектакле. Они повернулись к королевской ложе и, как того требовал вековой ритуал, синхронно подняли оружие.

— Славься, король! Идущие на смерть приветствуют тебя! — крикнул Джингри, а Хьёрби промолчал.

В их глазах, если бы кто-то мог заглянуть в них с близкого расстояния, не было ни страха, ни раболепия. Только холодная, как лёд, решимость. Они обменялись коротким, почти незаметным взглядом. Это был их последний сигнал. Подтверждение, что всё идёт по плану. По их плану. На самом деле, сотканному хитромудрым пауком Цербером. Плану, который, в свою очередь, был лишь частью моего, более масштабного и далеко идущего.