Послышалось шумное дыхание, и из кратера показалась голова Ставроса. Я бросилась к нему.

— Помоги! — выдохнул он, перекидывая через край ямы небольшой, но явно тяжелый столик из настоящего дерева.

Я оттащила его к нашим мешкам. Тяжело дыша, подошел Ставрос, бросив на землю странного вида птицу с ярким оперением, длинным лопатоподобным хвостом и тремя когтистыми пальцами на локтевом сгибе крыльев.

— Знаешь, кто это? — интонация вопроса Ставроса показалась мне обвиняющей, и я невольно сжалась.

— Археоптерикс, — тихо ответила, не поднимая глаз.

(Археоптерикс (Archaeopteryx lithographica) — ископаемая птица размером примерно с ворону)

— А откуда он здесь? — страж присел рядом со мной на корточки, внимательно разглядывая свою добычу. — Это ведь наверняка твоя работа! — усмехнулся он. — Ёлка бы за нами прислала, птичку покрупней, а этот чуть больше петуха будет. Ощипывать умеешь?

Я внутренне содрогнулась, но все, же выдавила из себя нечто утвердительное.

Некоторое время мужчина наблюдал, как я мучаю наш будущий ужин, выдергивая из него двумя пальцами по одному перу.

— Я бы с удовольствием посмотрел, когда ты закончишь этот увлекательный процесс, но боюсь уже умереть от голода к этому времени.

Вздохнув, страж пододвинул к себе тушку и быстро ощипал ее.

— Полагаю, потрошить ты тоже не умеешь?

— Умею, — обреченно вздохнула я, понимая, что с моей стороны это будет совсем уже большая наглость, полностью все свалить на мужчину.

За неимением лучшей поверхности для разделки положила тощую жилистую тушку на кучку перьев, достала нож и, стараясь глубоко не дышать, принялась потрошить птицу. Ставрос на минуту отошел, а когда вернулся, я поинтересовалась, зачем он притащил раритетный столик, на что получила ужасающий ответ, что для костра.

— Или ты видишь здесь, какое другое дерево? Покажи! С удовольствием воспользуюсь. Тем более, у меня подозрение, что и его не хватит, чтобы жилистое мясо хорошо прожарилось. Хотя это, наверное, больше ящер, чем птица? Расскажи, как ты умудрилась пожелать именно его, а не животное или птицу из в настоящее время существующих?

Ставрос ловко расколол столик на несколько частей и поджег его. Пламя жадно охватило сухую древесину, пахнув в лицо приятным теплом и непередаваемым ароматом горящей древесины. Из-за света костра, подступающая со всех сторон темнота, стала еще плотнее, и я невольно вздрогнула, вдруг подумав, что из темноты могут подкрасться невидимые хищники, но, бросив взгляд на тушку археоптерикса, опомнилась. Около этого странного, энергетически активного места только не хватало думать о каких-то чудовищах. По телу побежали противные мурашки, вызванные страхом, и я постаралась думать о чем-то приятном, чтобы не вызвать ненароком кого покрупнее.

Страж нанизал на огромную вилку, наверняка заимствованную с кухни одного из шаттлов, нашего «петуха» и, устроившись у костра, принялся поджаривать дичь.

— Ну, расскажи, как так получилось, что ты именно его сумела пожелать?

— Это вышло совершенно случайно! Мы тогда шли с мешками вещей, у которых не работала антигравитация. Ну, я и подумала, что когда-то люди всё делали сами, своими руками, особенно те, которые жили еще во времена динозавров, птеродактилей и археоптериксов.

Ставрос покачал головой.

— Ну, надеюсь, остальных ты не очень четко представляла. Хотя, знаешь, странно это. Ты же просто шла по металлу, но не садилась на землю на колени, не прикладывала ладони к земле и не пыталась четко представить этого «петуха». Ведь так?

— Да, просто думала, как всегда. Мысли быстро проносились в голове, — с готовностью подтвердила я.

А отсюда следует вопрос: почему у тебя так легко получилось материализовать всего лишь случайную мысль?

— Может, эта огромная яма усиливает сигналы мозга?

Мужчина удивленно приподнял бровь и покачал головой.

— Знаешь, а ведь это единственное разумное объяснение, какое приходит в голову! Возможно, что-то на дне этого провала действительно усиливает мозговой сигнал. А еще что-то там действует, словно магнит, притягивая к себе корабли.

Я фыркнула.

— А ты так не считаешь? — в темноте глаза Ставроса казались темными омутами, и я невольно поежилась под его пристальным взглядом.

— Нет, я не думаю, что это магнит. На нас тоже полно всего металлического. Иначе бы нас, как букашек, притянуло еще там, когда мы лазили по куче металла.