«Павел!» — обратился ко мне хан.

Да, мы с ним на имена перешли. От «чужака» до «Павла» — маленький шаг для хана, но значительный для наших отношений.

«Нам нужно подобраться к моей сестре незамеченными, и я должен разглядеть её, проверить метки на душе. Только после этого смогу тебе сказать, что нам потребуется и как действовать», — продолжил он.

Голос духа звучал решительно, с нотками требовательности. Тимучин был осторожен, как и полагается тому, кто являлся настоящим правителем. Его план имеет смысл. Нельзя сражаться с врагом, не зная его слабостей.

«Понял», — кивнул я.

Короткий ответ, но большего и не требовалось. Мы начали понимать друг друга с полуслова, действовать, как слаженная команда. Странный союз — русский попаданец и древний монгольский хан.

Так, цель у нас есть, кое-какая подготовка осуществлена. Мне нужно тело… Ладушки, переходим к плану «Б», нет, уже «В». У меня их много припасено. Не зря же я притащил с собой монголов в лагерь и они там страдают.

Оторвал прядь своих волос. Паучок, которого я вытащил, подошёл к клетке. Передал ему локон. Он взял своими желваками бережно, аккуратно, словно величайшую драгоценность. Мои волосы — сигнал. По ним Бат и Жаслан узнают, что сообщение от меня, и поймут смысл.

Теперь ждём проверяльщиков. Терпение — добродетель стратега, умение ждать подходящего момента, не торопить события, не форсировать ситуацию. Я сидел неподвижно, дыша ровно и глубоко. Восстанавливал силы, накапливал энергию, готовился к следующему шагу.

Когда в очередной раз зашли стражники, мой монстр выскочил. Я сосредоточился на нём: видел его глазами, чувствовал его телом, направлял его разумом. Бат с Жасланом должны быть на месте.

Монстр скользил мимо джунгаров, благо сейчас их было немного. Остальные заняты рутиной — попыткой захватить город. Лагерь гудел, как разворошённый улей, — все заняты, все в движении, сосредоточены на своих задачах.

Нашёл нужных мне монголов у палатки генерала. Был очень большой риск, что тут находится Наран или кто-то похожий на него, что они заметят моего монстра и поднимут тревогу. Поэтому я действовал крайне аккуратно. Паучок двигался медленно — от одной палатки к другой, избегал открытых пространств, яркого света, скоплений людей.

Я уставился на происходящее глазами монстра. Бата били джунгары, а рядом стоял Жаслан. Зубы сжаты, с кулаков капала кровь от попытки сдерживаться. Он хотел вмешаться, помочь товарищу, но не мог — только навредил бы обоим.

Шаманов я не увидел. Отлично! Значит, никто не заметит моего монстра, никто не почувствует его присутствие, не перехватит сообщение.

Бросил свои волосы перед ногами Жаслана и тут же рванул обратно. Условный знак, который мы обсудили до этого. Монстр вернулся, и я убрал его в кольцо.

День постепенно перетекал в вечер. Солнце клонилось к горизонту, отбрасывая длинные тени. Скоро наступит ночь — время действий, время возможностей. Бои останавливались, очередной день осады подходил к концу без решающего штурма. Судя по звукам, джунгары возвращаются в лагерь.

Меня перестали проверять, и, кажется, это нехороший знак. Что-то задумали.

Палатка дёрнулась, в ней появился Жаслан. Он зашёл с другой стороны, заполз. Движения — плавные, бесшумные, как у змеи, скользящей по траве. Хороший охотник, не зря на него ставил.

— Русский, — прошептал он. — Удивляюсь твоим способностям.

Голос был тихий, еле слышный, дыхание — контролируемое, ровное, глаза — настороженные.

— И я рад тебя видеть, — кивнул и отвернулся.

— Всё, как ты говорил. Все действия, поведение… — продолжил монгол. — Как так чётко просчитал ходы джунгаров, даже то, что будут делать с нами? Словно это ты раздавал приказы.

Слова — торопливые, сбивчивые. Он хотел рассказать всё и сразу, вывалить информацию одним потоком. Типичная реакция человека, который долго держал важные новости в себе и наконец получил возможность поделиться.

— К сути! — прервал его.

Мне нужно новое тело для путешествия. Хорошее, тренированное, и вот само пришло ко мне.

— Информация! — потребовал я.

Голос — тихий, но с командными нотками. Жаслан вздрогнул, хотя подчинился мгновенно. Дисциплина, вбитая годами тренировок и службы, сработала автоматически.

— Плохо! — в тоне просквозила паника и тревога с грустью.

Повернулся к нему. Глаза монгола потускнели, плечи опустились.

— Тебя завтра казнят. Одну отрубленную руку отправят на твои земли, чтобы люди отдали всё оружие, деньги, кристаллы за выкуп.

— Уверен? — уточнил я.

— Да!

Не просто так меня проверяли, рух действительно что-то почувствовала. Теперь я в этом убеждён. Заметила дух хана? Уловила следы моей собственной странной души? Почувствовала монстров? Неважно.