Главного я добился — узнал, что хотел, и, возможно, так даже лучше… Её действия и мотивы понятнее. Вот только какие претензии лично ко мне? Я же не переходил дорогу. Русский император? Они с этой дешёвкой как-то связаны? Как эта тварь может быть связана с монархом? Тоже любовница? Союзница? Или враг моего врага? Политические игры никогда не бывают простыми. Всегда есть скрытые мотивы, тайные договорённости, личные обиды, спрятанные за маской государственных интересов.

Тихо выдохнул, расслабил мышцы шеи, которые затекли от напряжения.

Ладно… Пришло время поговорить с моим заключённым. Улыбнулся, и кровь потекла сильнее. Плевать. Забавный момент: я в заключении у джунгар, а он — у меня в пространственном кольце.

«Старче?» — моё астральное тело оказалось рядом с диском.

Артефакт висел в пустоте пространственного кольца — белый, с лёгким перламутровым сиянием. По поверхности пробегали волны света — от центра к краям и обратно.

«Чужак!» — ответили мне. Голос — глубокий, гулкий, словно из глубины горной пещеры.

«Старый, забытый, заключённый монгол?» — спрашивал с лёгкой насмешкой, проверял реакцию.

Гордость — слабое место многих великих, особенно мёртвых великих. Им нечего терять, кроме своего достоинства. А я как раз на него и давил.

«Я!» — попытался ответить хан.

Диск вспыхнул ярче. Гнев? Протест? Попытка показать величие даже в заточении? Интересно.

«Давай к сути», — оборвал его.

Не дал ему шанса начать тираду о своём величии. Разговор должен идти по моим правилам, в моём темпе. Я — хозяин положения, он — заключённый. Чёткая иерархия с самого начала.

«Кто был рядом с тобой недавно?» — задал мне вопрос.

Интонация изменилась на напряжение, беспокойство. Интересно. Что может заинтересовать древнего духа, покорителя народов? Только что-то такое же древнее и могущественное.

«А временной промежуток? — уточнил. — А то в последние часы много кого встретил».

Притворился непонимающим, заставил его просить, объяснять. Маленькие психологические уколы. Постепенно они подтачивают даже самый прочный камень гордости.

«Моя сестра! Цэрэн. Я чувствовал её рядом», — выдал дух.

«Сестра? — задумался. — Сука?»

Спросил прямо, без обиняков. Хотел увидеть реакцию. Если оскорбится — значит, есть остатки родственных чувств. Если согласится — значит, есть вражда.

«Весьма точное описание моей Цэрэн», — дух хмыкнул.

У него есть сарказм? Да ладно? У древнего монгола? Эта страна не перестаёт меня удивлять.

Диск слегка потемнел, затем снова посветлел, как будто он хмыкнул, если светом можно хмыкать. Сарказм, чувство юмора.

«Она умерла до меня. Сильная, властная, опасная женщина, — продолжил говорить дух. — Я убил её. Сжёг тело, а кости раздробил и рассеял по всей земле».

«Вот это я понимаю, родственные чувства!» — улыбнулся.

Сарказм в ответ на сарказм, установление взаимопонимания через общее чувство юмора. Древняя тактика, работает даже с мёртвыми ханами.

«Она хотела предать меня и захватить мой престол!» — тут же вспылил голос в диске.

По артефакту пошли красные линии. Мужик злится. Гнев — ещё одна эмоция, которой можно манипулировать. Значит, рана до сих пор свежа, несмотря на прошедшие века. Хорошо, это можно использовать.

Видимо, когда сука-рух была жива… Тварью была не меньше. Вот только что мне это даёт?

Астральные пальцы постучали по диску. Жест бессмысленный в духовном плане, но привычный для физического тела. Помогал сосредоточиться, собрать мысли. Информация складывалась в узор, как кусочки мозаики: «Сестра и брат. Борьба за власть. Предательство. Убийство. Возрождение. Месть?..»

«Она нашла способ вернуться. Сильная душа, опасная. Хорошо, что не почувствовала меня!» — произнёс дух.

Голос дрогнул на последней фразе. Едва заметно, но я уловил. Страх. Настоящий, глубинный страх. Великий хан боится свою мёртвую сестру. Почему? Что она могла ему сделать сейчас, когда оба мертвы? Хм… Нет, скорее, остерегается. Даже теперь, когда он дух, а она — рух, великий хан переживает о мёртвой сестрёнке.

Диск пульсировал неровно. Анализировал, чтобы лучше понимать старого хана. Красные линии стали ярче, глубже. Они пересекали белую поверхность, как шрамы.

«Беги! — посоветовали мне. — Против её ума, силы ты букашка. Она заняла тело и получила всю власть своей души. Ты ничего не сможешь ей сделать. Пока она не знает, кто ты и о твоём теле, беги, чужак»

Бежать? Интересное предложение от пленного духа своему тюремщику. Явно не из заботы о моём благополучии. Зачем ему это? Хочет, чтобы я оказался подальше от сестры? Или надеется, что в процессе бегства как-то освобожу его?