Шрифт:
Она смотрела на меня. Встретился с её взглядом, и Цэрэн улыбнулась. А потом… указала рукой в мою сторону.
Глава 3
Все джунгары, которые вышли с генералом и тварью, повернулись в мою сторону. Мозг уже искал варианты исходов и дальнейших действий. Секунды превратились в тягучую смолу — медленные, вязкие. Я внутренне оценивал ситуацию. Холодный, расчётливый взгляд фиксировал детали.
Трое слева — ближайшие: тяжёлое вооружение, доспехи из кожи, мечи наготове. Двое позади генерала — лучники: стрелы ещё в колчанах, но пальцы уже подрагивают в готовности. Сам генерал — массивный, грузный, с глазами-щёлками. Нижняя губа выпячена, во взгляде — презрение. А рядом с ним… тварь.
В этом теле мои истинные способности сильно ограничены: теневой шаг, магия, да и всё остальное. Только пространственное кольцо и монстры могут в крайнем случае помочь. Твою сучью душу! Ко мне идут.
Ладони мгновенно стали влажными — не от страха, от концентрации. Пульс участился, но дыхание я сохранял ровным.
«Старик! — позвал монгола. Внутренний голос прозвучал уверенно, ни намёка на тревогу. — У нас тут немного нештатная ситуация».
Диск внутри запульсировал сильнее.
«Что, человек, ты решил? — задал вопрос хан. — Поможешь мне с Цэрэн?»
Голос звучал напряжённо. Имя сестры сорвалось с его уст как проклятие. Старая вражда, древняя ненависть чувствовались в каждом слоге. Брат и сестра — оба мертвы, оба не нашли покоя и вот теперь снова сошлись через столетия.
«Считай, что да… Мне стало жалко твой народ, твою землю!» — выдал я высокопарную тираду.
Даже в кризисной ситуации нельзя показывать слабость. Не с такой тварью, как дух великого хана.
Монголы тем временем приближались. Их кожаные доспехи поскрипывали, оружие позвякивало. Шаги — тяжёлые, уверенные.
Я стоял и не двигался. Ноги слегка расставлены, вес распределён равномерно. Готов сорваться в любой момент — вперёд, назад, в сторону. Руки опущены, но пальцы чуть согнуты, до пространственного кольца — доля секунды. Одна проблема: тело, которое я занял, слабое, есть травмы.
«Я тебе не верю, чужак! — хмыкнул мужик. — Ты хочешь власти! Я это чувствую, долго прожил и много видел».
Диск внутри меня запульсировал сильнее — Тимучин волновался.
«Слушай! — сдержал желание высказать всё, что я сейчас думаю. Горло сжалось от гнева, но проглотил ругательства. Не время для эмоций. — Как уже сказал, у нас тут обострение ситуации. Твоя сестрёнка что-то почувствовала… Тебя. И сейчас я пойду к ней».
Диск в ответ запульсировал ещё сильнее.
Монголы уже были рядом. Мышцы напряглись сами собой, инстинкт самосохранения кричал об опасности. В следующую секунду меня кто-то схватил за руку. Пальцы впились в предплечье до боли, рывок — грубый, нетерпеливый.
— Пойдём, воин, тебя хотят видеть! — сказали мне и потянули.
Дыхание, пульс, мимика — контролировал всё. Ни капли волнения или чего-то, что могло бы меня выдать. Сердце колотилось в груди, но внешне я оставался спокоен: лицо — бесстрастная маска, взгляд — прямой, уверенный. Кое-как шаркая ногой, направился за монголами.
Мы подошли к генералу и суке. Я оценивал расстояние до них: пятнадцать шагов… десять… пять… И вот теперь — лицом к лицу. Рух — всё такая же бледная, неестественная, с глазами, в которых плескалась тьма веков.
Поклонился, повторил жесты, которые делали остальные. Поклон — не глубокий, но достаточный, чтобы не оскорбить, при этом не показать излишнего подобострастия. Жесты — точная копия того, что делали другие. В общем, имитация уважения без тени искренности.
— Ты! — указал на меня генерал. Палец — толстый, с обломанным ногтем, глаза — прищуренные, оценивающие. — Что делаешь?
— Я? — пришло время изобразить волнение и испуг.
Глаза чуть расширил, брови приподнял. Точно выверенная игра: растерянность, но не паника, замешательство, но не ужас. Пот на лбу — естественная реакция, которую я не пытался скрыть. Пусть видит нервозность, пусть думает, что я боюсь.
«Сука, и что делало это тело? Кормило русского? Мимо проходило?» — в голове лихорадочно прокручивал варианты ответов — простые, правдоподобные объяснения, но не успел произнести ни слова.
— Подойди! — приказала рух. Голос звучал, словно лёд по коже, — низкий, с вибрирующими обертонами.
Проглотил. Давай, великий хан, включайся в нашу борьбу!.. Диск внутри пульсировал, а тварь улыбалась.
Сделал несколько шагов. Мышцы напрягались сильнее, чем требовалось для простой ходьбы. Словно я шёл не по земле, а по колено в воде. Ужев полуметре от неё. Возле меня разошлись монголы, образовался круг: я в центре, рух передо мной, остальные — безмолвные зрители.