Герцогу уже доложили о прибытии делегации, и двери его замка распахнулись. Глава клана вышел приветствовать Пламенников лично.

Магус Химваль поднялся по ступеням, его люди остались ждать у подножия. И хотя это приветствие было ритуалом и формальностью, было в нём что-то завораживающее. Два мира столкнулись — чёрно-багряный огонь и наша серебряная сдержанность.

Химваль остановился, наклонил голову в знак почтения.

— Я Магус Химваль из Дома Пламенников, — сказал он ровным голосом. — Мы прибыли не ради почестей и не ради демонстрации силы.

Герцог Варейн едва заметно кивнул и спустился ровно на одну ступеньку, чтобы стоять вровень с гостем.

— Форт Элун всегда был местом, где трудятся и наши люди. Огненные мастера, кузнецы, инженеры. Они не только строили оборону — они считают это место домом. И мы не бросим наших соклановцнев, какая бы участь им не угрожала. — Химваль слегка развёл руками, и длинные рукава зашевелились, будто языки пламени. — Мы просим разрешения выступить вместе с Лунорождёнными.

Герцог некоторое время молчал. Ветер с площади тронул его плащ и растрепал седеющие пряди.

— Клан Лунорождённых благодарен вам за помощь. Однако вам надлежит помнить, что способности ваших магов могут быть опасны.

— Наши маги проинструктированы и могу держать себя в руках. Мы не забываем, насколько велика мощь Огня. — Химваль едва заметно усмехнулся. — И предпочитаем, чтобы враг тоже не забывал.

Они молчали несколько секунд.

— Мы принимаем помощь Оненного клана, — торжественно сказал Варейн. — Ваша делегация присоединится к экспедиции.

Они пожали руки. Магус спустился к своим людям, и взгляд Герцога упал на посла Трейн. Несколько мгновений она не двигалась. Потом вышла вперёд, чуть наклонив голову.

— Госпожа Трейн, — произнёс Герцог, — вы сочли нужным сопровождать их лично? Не вас ли мне благодарить за то, что привели подмогу?

Посол улыбнулась.

— Я делаю это ради наших людей в Элуне. И ради того, чтобы Альбтгор знал, что у нас всё ещё есть союзники.

Когда её глаза скользнули по строю, я заметил, что на мгновение они задержались на Элвине. Чуть дольше, чем нужно. Словно она пыталась запомнить дочь перед дорогой.

Я посмотрел на Элвину. Та стояла, вытянувшись так, будто сама себя удерживала от того, чтобы не шагнуть навстречу.

Варейн коротко кивнул.

— Благодарю вас.

Химваль приложил ладонь к груди, и все маги последовали его примеру.

— Ну, — тихо сказал Юрг, когда они смешались с толпой на площади, — теперь у нас официально есть всё. И твари, и Пламенники, и чужие амбиции. Осталось добавить пару алхимиков и ещё одну гражданскую войну — и будет полный комплект.

Я выдохнул.

— Ты забываешь главное, — сказал я, поднимая взгляд на высокие стены замка. — У нас есть ночь впереди, чтобы понять, как не сдохнуть уже в первый день пути. Если твари не спят днём, безопасного промежутка не будет.

Особняк барона Артана, квартал лунорождённых

Лия сидела на краю высокого кожаного кресла, стараясь не касаться спинки. Её ладони лежали на холодной кромке дубового стола, оставляя на полировке липкие пятна. Она несколько раз с усилием вытирала их о ткань форменных брюк, но ладони всё равно мгновенно становились влажными.

В кабинете было тихо, как бывает только в домах людей, слишком привыкших к власти. Эта тишина никогда не значила спокойствия. Барон Артан стоял у застеклённого шкафа, изучая аккуратные ряды книг и старых, тщательно вычищенных медалей. Он не обернулся сразу, не поприветствовал. Не сказал ни слова, пока Лия ждала — она знала, что это было частью игры.

В детстве ей казалось, что отец способен растягивать молчание до бесконечности. Теперь она понимала, что в этом была его особая, ледяная порода убеждения: он заставлял собеседника сомневаться в собственной правоте, прежде чем сам откроет рот.

— Ты выглядишь усталой, — произнёс он наконец. Голос его звучал так, будто он комментировал погоду.

— Я… недавно вернулась из вылазки, — ответила она, с трудом подбирая слова.

— Да. — Отец всё ещё не смотрел на неё. — Я слышал. Герцог распорядился о подготовке экспедиции. И ты отправишься в Элун вместе с остальными стражами.

Он медленно обернулся. Свет лампы скользнул по его волосам, по изломанным теням на лице, по глазам — серым и холодным, как сажа, в которую подмешали лёд.

— Ты понимаешь, зачем я тебя вызвал?

— Нет, отец.

Она слышала, как дрогнул её голос. Чуть-чуть. Но для него и этого было достаточно.

Лия каждый раз проклинала себя за это. За слабость перед ним.

— Разумеется, не понимаешь, — сказал он тихо. — Ты никогда не понимала, что значит нести ответственность за клан. За то, что твоё имя обязывает тебя делать. Иначе послушала бы моего совета и сделала иную карьеру.