Шествие двинулось.

Я шагал впереди своей группы, чуть в стороне от основной колонны. Пламенники шли параллельно нам, их багряный строй был похож на языки пламени, вылизывающие дорогу. Где-то позади слышалось тихое пение — кто-то из Ордена Белой Ткани читал молитвы.

Люди тянулись с обеих сторон улицы — вытягивали руки, прикасались к краям наших плащей, некоторые женщины плакали. Кто-то торопливо пытался вручить воинам узелок с едой.

— Говорят, в старину такие походы называли Чёрными караванами, — проговорила Элвина. — Потому что в них уходила половина клана. И ещё половина не возвращалась. Они уже нас оплакивают.

Ближе к городским воротам процессия ещё больше разрослась. К нам присоединились «Ночные тени» — разведчики и добытчики Ноктиума.

Я сразу узнал Хвана — его походка была всё той же, расхлябанной, будто он шёл не на войну, а на базар.

Он поймал мой взгляд, ухмыльнулся.

— Ну наконец-то, Ром! — крикнул он. — Ты в своём этом новом мундире совсем как надутый петух!

Я не удержался от короткой улыбки.

— А ты всё такой же наглый.

— Конечно! — широко улыбнулся старый товарищ. — Иначе я бы давно сдох!

Процессия вышла за стены под музыку и бой барабанов. Солнце било в глаза, дорога блестела, как раскалённый нож.

Парады кончились. Начался поход.

Мы шли по северной дороге почти два часа, прежде чем город окончательно исчез за холмами, а его шум стал таким далёким, что напоминал отголосок сна.

Пыль вставала тяжёлыми волнами от шагов сотен людей. Впереди грохотали платформы с припасами, кузнечные станки и громоздкие медицинские повозки Белотканников — они тащили целый госпиталь. А между рядами шли те, кого я прежде всего пару раз видел близко. Пламенники.

Их колонна не была такой чёткой, как у Лунных стражей. Они больше походили на горящие угли, которые ветер рассеивает по дороге. Каждый магус — в багряной мантии с узором языков пламени — нёс при себе зачарованную маску. Кузнецы шагали с арефактными молотами, обмотанными лентами с рунами. Строители везли на тяжёлых платформах странные конструкции, похожие то ли на печи, то ли на големов.

— Вот и думаешь иногда, кто из нас больше безумен, — пробормотал я. — Мы или они.

— Мы, — Хван возник справа, словно вынырнул прямо из пыли.

Я едва успел развернуться, прежде чем он хлопнул меня по плечу так сильно, что чуть его не выбил.

— Тьма меня забери, Ром, — хохотнул он, — ты и вправду стал этим… как его… настоящим Лунным выскочкой! Я уже слышал о твоих успехах…

— А ты, как вижу, всё ещё Ночная тень. И, судя по тому, что на тебе едва сходятся ремни, вас там отлично кормят.

— Ага. — Он глянул на меня с такой наглой ухмылкой, что я невольно почувствовал, как сам расплываюсь в улыбке. — И знаешь что? Ты тоже заматерел. Вон как в плечах раздался!

— Это всё тренировки. И высококалорийный сухой паёк.

Хван огляделся по сторонам и понизил голос.

— Ты не подумай. Я рад встретиться и поработать вместе, Ром. Правда. Только… — Он почесал щёку, где угадывался свежий тонкий шрам. — Не дают мне покоя эти твари… Они стали другими. Умнее. И злее.

Я посмотрел ему прямо в глаза. Там всё ещё была прежняя дерзость, но под ней — реальное беспокойство.

— Мы тоже не пальцем деланные, — хрипло сказал я. — Так что отставить упаднические настроения.

Хван засмеялся. Громко, как в старые времена. И всё же его смех был немного нервным.

— А ведь правда, — выдохнул он. — Пойдём, господин страж. Покажу тебе, как мы, простые теневики, глотаем ноктиумную пыль, пока вы охотитесь на тварей…

Я кивнул, но прежде чем отойти, почувствовал, что кто-то сзади буквально сверлил меня взглядом.

— Ну наконец-то, — раздался насмешливый женский голос, — я уж думала, ты не заметишь.

Она шла, словно не касалась ногами земли. Рыжие волосы, собранные в толстую косу, отливали медью на солнце. На груди — несколько рядов бус с артефактными подвесками. А багряная мантия сидела на ней так, словно это была не форма, а королевское одеяние.

Ильга — я уже слышал её имя от Юрга. Магус огня. Слишком молодая, слишком красивая и совершенно не похожая на тех, кто считал себя обязанным соблюдать приличия. Впрочем, все Пламенники не отличались любовью к этикету.

Она подошла вплотную, чуть склонила голову, разглядывая меня с нескрываемым любопытством.

— Скажи, лунный мальчик, — проговорила она сладко, но с остринкой в голосе, — ты всегда такой серьёзный или только рядом с женщинами, которые опаснее тебя?

Я криво улыбнулся.