Ему явно хотелось, чтобы новые члены отряда выглядели в моих глазах достойно. Оно и понятно: чем лучше они будут убивать монстров, тем больше вероятность, что у меня не возникнет желания заключить контракт с другими егерями. Впрочем, я и не собирался этого делать. Главное — чтобы охотники справлялись. А это покажет время. Ну, и сегодняшняя ночь.

— Я в вашу кадровую политику не вмешиваюсь, — сказал я Коту. — Лишь бы вы делали свою работу.

— Справедливо, ваше благородие, — ответил егерь. — Позвольте представить вам последнего члена отряда. Это Белка.

Миниатюрная рыжая девушка с торчащим из-за спины мечом отвесила мне полушутливый поклон. На веснушчатом лице играла загадочная полуулыбка.

— Рыцарь? — уточнил я.

— Ага, — кивнула рыжая. — Вы это, не смотрите, что мне годков немного. Я потомственная, так что с четырёх лет мочить чудищ обучена. К тому же, следопыт. Одарённая.

Комментировать это заявление я не стал: не видел смысла. Набирать людей — дело Кота.

— Поздравляю, — сказал я ему. — Но ведь это не полный комплект верно?

Егерь нехотя кивнул.

— Так точно, ваше благородие. Но больше никого найти не удалось. Пока. Но мы справимся.

— Очень надеюсь. Должен напомнить, что засевший в развалинах монстр обладает свитой. Ваши новички предупреждены?

— Мы ко всему готовы, — встряла рыжая, задрав подбородок.

Я глянул на Кота. Мол, а как у тебя в отряде с субординацией?

Егерь нахмурился.

— Ты, Белка, пасть-то не разевай, когда не спрашивают, — прогудел он строго, сверля девчонку тяжёлым взглядом. — Потомственная али нет — тебе тут особых прав никто не давал.

— Виновата, босс, — без тени раскаяния отозвалась мелкая и сделала жест, означающий, что свой ротик она закрывает на молнию и ключик выбрасывает.

— Я скажу, когда будем выступать, — сказал я Коту. — Будьте готовы.

— Будем, ваше благородие. Не сомневайтесь.

Оставив егерей, я вернулся в дом, чтобы переодеться к грядущей ночной эскападе, и застал у себя в спальне Сяолуна, который старательно приклеивал к ящикам комода выведенные каллиграфическим почерком бумажные ярлычки.

— Могу я узнать, чем ты тут занимаешься? — осведомился я, остановившись на пороге комнаты.

— Маркирую вашу одежду, господин, — невозмутимо ответил дворецкий, обернувшись. — Дабы упростить ориентирование в вашем гардеробе.

Он и дома пытался ввести подобную систему, но тогда я пресёк попытки классифицировать галстуки и трусы. И вот теперь Сяолун вернулся к своей затее. На этот раз — на правах дворецкого.

— Слушай, мы это уже проходили, — сказал я, рассматривая ярлычки, приклеенные к антикварному комоду. — И я, вроде, доходчиво объяснил, что не собираюсь ориентироваться по цифрам и буквам, чтобы одеться.

— И очень зря, — отозвался Сяолун. — Система продумана досконально и основана на сочетаемости предметов одежды. Уверен, вы её по достоинству оцените. Со временем.

Я вздохнул.

— Меня не покидает ощущение, что мы занимаемся мародёрством, притаскивая с развалин мебель и прочее. Вот этот замечательный ореховый комод ты где взял?

— Там больше нет, господин, — ответил Сяолун, налепляя этикетку на очередной ящик. — Вы напрасно беспокоитесь. По закону, вы имеете право на всё, что находится в ваших владениях.

— Знаю. И всё же.

— Ваша щепетильность делает вам честь, но больше взять предметы обихода неоткуда. Утешьтесь тем, что прежним владельцам уже ничего не понадобится.

— Пытаюсь. Ладно, как пользоваться твоей системой? Раз уж ты так постарался, грех ею пренебрегать.

— О, я охотно объясню! — оживился Сяолун.

Надо отдать ему должное, классификация, и впрямь, была продумана досконально. Вот только я не видел необходимости ею пользоваться. Ну правда: какая разница, подходит ли галстук к рубашке, если я живу в глуши, и моя главная задача — обеспечивать защиту имперских границ? Но Сяолун на этот счёт придерживался собственного мнения и видел в нарушении этикета настоящую трагедию.

— Отличная работа, — похвалил я его, когда он закончил объяснения. — Не обещаю, что стану следовать на сто процентов, но ты молодец.

— Уверен, со временем вы оцените преимущества этого подхода, — убеждённо сказал Сяолун и, вытащив из кармана жилета маленькую щёточку их черепашьего панциря принялся чистить ногти. Ну, или полировать. — Порядок-то, он сам себя не заведёт. Тут усилие приложить надобно. Вы вот снаружи трудитесь, а я, изволите видеть, внутри. Вношу посильный вклад. Как вам егеря новые?