— А теперь ходу отсюда, намек кузнецу мы дали, потом встретимся и с ним, никуда он у нас не денется, — после этих слов парень быстрым шагом направился в переулок, стараясь не оборачиваться.

Два часа спустя. Кузня.

Оторвавшись от наковальни, я отложил молот в сторону и глянул в окно. Близилось время обеда, а значит, пора идти в дом, или ко мне придет мама, а она не очень сильно любит жар кузницы, поэтому, быстро сполоснувшись, я вышел на улицу и увидел отца Егора. Тот стоял возле калитки с таким беспомощным видом, что я понял: что-то случилось.

— Дядя Юра, — я подошел к нему, — что-то произошло?

— Егор, — как-то хрипло проронил он, — его избили, он сейчас в лазарете. Его мать уже там, а я к тебе пришел, — мужчина сжал кулаки, — ублюдки, те, кто это сделал, настоящие ублюдки, Всеволод!

— Дядя Юра, — я открыл калитку и буквально затянул мужчину на территорию участка, — а теперь говори всё, что ты знаешь.

Знал он на самом деле не очень много, Егора избили рядом с училищем, но самое интересное, что в таком оживленном месте никто ничего не видел. В это я не верил, а значит, моего друга избил кто-то, кого боялись остальные, и выяснить, кто это сделал, можно только одним способом: спросить у самого Егора.

— Пошли, скоро подъедет конка, она как раз до лазарета и идет. Узнаем у самого Егора, кто это сделал.

Дядя Юра кивнул, и мы пошли в сторону остановки. Местный вид транспорта не отличался разнообразием, в основном все использовали лошадей, хотя были и магические самобеглые коляски, но они были дороги, и позволить их себе могли только по-настоящему богатые люди, а таких у нас в городе не было. Добравшись до остановки, мы дождались, пока вагон с двумя лошадьми остановится, и, заплатив, сели на свободные места. Всю дорогу до лазарета мы молчали, отец Егора ушел в свои мысли, а я переживал за друга, его организм и так был слабым, кто знает, что с ним сделали эти твари.

Добравшись до лазарета, мы нашли нужную палату, и, войдя внутрь, я тут же подошел к кровати, на которой лежал Егор. Одного касания мне хватило, чтобы понять: всё не так плохо, его просто сильно избили, но все важные органы были в порядке, но злость никуда не ушла, и я задал другу всего один вопрос:

— Кто?

— Антон, — тихо прошептал он, — с прихлебателями.

И пока дядя Юра пытался понять, о чем говорит его сын, я уже выходил из палаты. Как там говорил комендант? Трубный — человек своеобразный? Не знаю, как насчет старшего, но младший — всего лишь обыкновенная мразь, которая сегодня получит по заслугам. До дома Елены я добрался как в тумане, ворота уже установили на место, и мне пришлось несколько минут стучать, пока мне не открыли слуги. Я попросил их пригласить девушку, и через пять минут она все-таки соизволила выйти.

— Всеволод? — она недовольно фыркнула, — зачем пришел?

— Мне нужно знать, где обитает твой женишок. Ублюдок избил Егора, чуть не убил его, и я хочу посмотреть в глаза этой мрази и спросить, много ли чести в том, чтобы избивать того, кто слабее тебя.

— О чем ты говоришь? — Елена нахмурилась, — Антон не мог так поступить, он знает, что Егор — мой друг.

— Я был в лазарете, говорил с Егором, — сделав несколько шагов вперед, я навис над девушкой, — мне нужен адрес, только и всего.

— Я пойду с тобой, — неожиданно заявила она, — если все так, как ты говоришь, я должна лично посмотреть ему в глаза. Дай мне минуту, сейчас слуги подадут экипаж.

Я кивнул, а через несколько минут мы ехали в сторону небольшого трактира, по словам Елены, ее женишок часто там отдыхал с друзьями. Лично мне было плевать, как он отдыхает, у меня была одна цель, и я сегодня получу желаемое, так или иначе. Всю дорогу девушка выпытывала из меня, насколько все плохо с Егором, и в итоге я был вынужден признать, что она не такая уж и плохая, просто молодая дурочка, которая повелась на смазливую морду и рослую фигуру Трубного, вот и все. Хотя ей всего четырнадцать, и пусть тут люди довольно быстро становятся взрослыми, но, видимо, не все и не всегда.

Где-то через полчаса экипаж остановился у небольшого трактира, и я вошел внутрь, уже с улицы слыша голос ублюдка. Он громко смеялся, ему явно было весело, но ничего, сейчас будет еще веселее.

Елена догнала меня уже в дверях и остановила.

— Я зайду первой, — неожиданно твердо произнесла девушка, — так надо.

Не знаю почему, но я согласился и пропустил ее вперед, после чего вошел сам. В нос тут же ударил запах выпивки и жареного мяса, а гомон гимназистов заставил поморщиться, видимо, они тут уже давно.

— Елена? — ублюдок заметил девушку и изрядно удивился, — а ты что здесь делаешь?

Вместо ответа девушка отошла в сторону, и Трубный наконец-то заметил меня. В его глазах мелькнул страх, а потом его левая рука сжала рукоять ножа, которым он, видимо, резал мясо.

Глядя на это, я лишь усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— Не так быстро, мразь. Я вызываю тебя на дуэль и заявляю, что ты и тебе подобные должны гнить на каторге, но никак не радоваться жизни. Если в тебе и в твоих дружках есть хоть капля мужского достоинства, вы придете в главную крепость стены, пусть самые уважаемые члены общества увидят, что вы из себя на самом деле представляете!