— Заебись, — улыбнулся я. — А мор второго типа?

— Тут дела обстоят не очень, — произнесла Сара с сожалением. — Вакцина имеет 13% шанс убить прививаемого. Пока что, не знаю, с чем это связано — возможно, мы так и не узнаем, в чём дело. Температурные режимы меняла, технологию перепроверяла, низкую стерильность исключила. Ничего не помогло, поэтому считаю, что дело в чём-то другом — скорее всего, в особенности штамма. (1)

— А первая вакцина помогает от второго мора? — уточнил я.

— Нет, — покачала головой Сара. — У нас нет против него ни вакцины, ни лекарства. Помогают только карантин, раннее выявление и безжалостное уничтожение заражённых.

— Жаль, — вздохнул я. — А точно нет никаких способов уменьшить летальность? А то 13% — это как-то слишком рискованно.

— Нужны исследования, — ответила Сара. — А для этого нужны дополнительные мартышки.

— Будут, — пообещал я. — На юге их ещё дохуя.

— Думаю, нужно учредить постоянный научно-исследовательский институт, который будет заниматься болезнями, — сказала Сара. — А для этого нужно готовить кадры. По всей Поднебесной тысячи разных инфекционных заболеваний — некоторых, наверное, никогда не было на Земле. Всё-таки, здесь всегда было очень много людей, жили они, исторически, очень плотно друг к другу, с санитарией ситуация не всегда хорошая, а ещё эти селитряницы…

— Ну, селитряницы появились не так уж давно, — напомнил я.

Сара задумчиво покрутила в руке карандаш.

— Но они не помогают улучшать эпидемиологическую ситуацию, — усмехнулась она.

— Значит, хотя бы с первым типом мора разбираемся, — начал я закруглять разговор. — Со вторым — надеюсь на тебя.

— Сильно многого не жди, — предупредила Сара. — Вакцина уже есть, поэтому подумай о том, чтобы набирать добровольцев, которые рискнут жизнью и вакцинируются ею. Тогда у тебя появятся отряды иммунных, которые смогут без опаски работать в заражённых кварталах. У меня уже есть два десятка полностью иммунных — они работают с биоматериалами и избавляются от трупов мартышек.

— Вот это — ценная мысль, — покивал я. — Нужны новые ликвидаторы. Ладно, тогда пойду я в комендатуру, снова… Успехов в творчестве.

— И тебе, — улыбнулась Сара.

*1119-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, здание военной комендатуры*

— Как там господин Хэ? — спросил я у Хуан Нио, 1-го заместителя Хэ Яньсюна, моего 1-го заместителя.

Есть ещё 2-й заместитель 1-го заместителя — Вонг Цу.

Эти двое взяли на себя всю нагрузку Яньсюна, который сгорел на работе, утратил какую-либо трудоспособность и сейчас находится дома, под присмотром семейного врача — вкусно кушает, высыпается, медитирует и проводит время с женой и детьми. Думаю, пара-тройка недель такого образа жизни и его уже можно будет возвращать на передовую.

— Семейный врач, мастер Ма, запретил нам встречаться с ним, — ответил Нио. — Говорит, что во время отдыха его господину нельзя напоминать о работе — это сильно портит ему настроение.

— Да уж, перегорел парниша… — произнёс я с сожалением. — Нужно было раньше его в отпуск отправлять…

— Зато он сделал столько! — заулыбался Цу. — Никто, кроме вас, мастер Вэй, не сделал для города больше, чем он.

— Слушайте, — сказал я. — Не надо мне жопу лизать, пожалуйста — я этого не люблю. Я знаю, сколько сделал для города, поэтому не нуждаюсь в напоминании. И предупрежу сразу — оступитесь хоть разок, я вас не пожалею. Господин Хэ славится тем, что не оступается — он делает работу безукоризненно точно и в срок. Это его главное качество, за которое я его и ценю. Лизоблюдство не поможет вам удержаться на посту — поможет только беспримерный труд. Начнёте лажать — мы с вами попрощаемся. И как именно попрощаемся — зависит от того, как именно вы лажанули. Просто не ошибайтесь, потому что вам нельзя.

Разворачиваю свиток с недельным отчётом от городской службы ликвидаторов.

Эти ребята работают за еду, рискуя своими жизнями — безумная ситуация. Они расчищают завалы, разгребают руины, извлекают из них трупы и увозят их в зоны кремации.

На них нападают жадные мародёры, ебанутые фрики и обезумевшие заражённые, поэтому с ними, как правило, ходит усиление из городской стражи или ополчения.

Работа неблагодарная, но оправданная тем, что у ликвидаторов есть, чем досыта кормить семью — их паёк имеет пятикратный размер, поэтому они и сами едят вдоволь, и семьи кормят.

А пару дней назад я добавил к этому усиленному пайку ещё и денежное жалование. Конечно, не огромные бабки, как это было в начале эпидемии, но, с учётом того, что вопрос с питанием закрыт, это хорошие деньги, которые можно откладывать на будущее, если не своё, то семьи.

— Та-а-ак… — вчитался я в отчёт. — Кварталы Лосян, Тунфэн и Циньхэ расчищены полностью. Нио — что у нас с программой переселения?

— Конвои до сих пор снаряжаются, — ответил Нио. — Всё осложнено нежеланием людей покидать свои жилища.

— Используйте стражу и ополчение, — приказал я. — Это не предложение, а требование — выжившие должны быть переселены из «диких» кварталов.

Байшань, практически не пострадавший от мора, войны и голода, уже перенаселён — к нам съехалась практически вся элита других кварталов, поэтому можно утверждать, что наш квартал стал новым неформальным центром столицы.

Провинциалы, к слову, уже начали экспансию на пригороды, что императорская администрация не поощряет, но поделать с этим ничего не может. По окрестным провинциям мор прошёлся не менее кроваво, чем по столице, поэтому люди, выживающие на руинах, решили, что в Юнцзине жизнь получше, всё-таки, столица…