Возвращаемся в ставку командира, откуда Маркус и будет командовать битвой.

— Они начали готовить атаку где-то к полудню, — произнёс он задумчиво. — А гусары уехали ночью — возможно, их решение никак не связано с действиями этих безумцев.

— Но ущерб нанесён очень существенный, — сказал я.

— Это, в любом случае, стоило того, — кивнул Маркус. — Какую-то часть боеприпасов не довезли, какую-то часть провианта — всё нам в плюс.

— Какой у нас план? — спросила Гизлан, вышедшая из-за штабного шатра.

— Да нихуя не изменилось, — ответил Маркус. — Ты будешь при практиках — когда дам сигнал, возьмёшь их под командование и направишь туда, куда скажу. Виталик — ты будешь действовать в соло. Когда придёт твоё время, пришлю вестового. Идите на исходные и ждите сигнала.

Я кивнул и пошёл на переднюю линию.

«О, они, наконец-то, определились с боевым порядком», — отметил я изменения у противника.

Большая часть орды уже стоит неподвижно — я вижу, как эти мудаки пристально смотрят в нашу сторону и ждут…

Занимаю свою позицию, рядом с артиллерийской батареей.

На всякий случай, надеваю шлем и застёгиваю ремень.

«Скоро…»

*1380-й день юся, Поднебесная, провинция Чунхуа , близ уездного города Цяньфан *

О начале сражения меня уведомили артиллерийские залпы, сначала вражеские, а затем наши.

В сторону приближающейся сплошной линии врага полетели ядра и бомбы из двухцуневых полевых орудий, а в нашу сторону летели только ядра.

Некоторые «дружественные» ядра попадали очень удачно, прямо в ёбаных фриков, и прорубали в их сплошном строе глубокие просеки.

Также Маркус задействовал «экспериментальную батарею» — 99,9-миллиметровые гаубицы, стреляющие шрапнельными бомбами.

Артиллеристы верно отмерили дистанцию, поэтому прямо над головами противника взрывались бомбы, осыпающие их чугунными осколками.

Всё это причиняет врагу сравнительно немного урона, но делает это постоянно. Десяток убитых и раненых там, десяток тут — так, через пару часов, роты уже нет, а затем и батальона…

Орда проявляла чудеса организованности и шла поразительно ровно — никто не забегал вперёд и не сбивал шаг.

Дистанция сократилась до 400 метров, поэтому орудия били ядрами прямой наводкой, что резко повысило их эффективность. Просеки во вражеском строю начали появляться всё чаще и чаще.

Дистанция — 300 метров. Уже можно применять картечь, но Маркус не даёт приказа. «Можно» не значит «нужно».

Морпехи тоже не стреляют, как и вражеская пехота — рано.

Дистанция — 250 метров. Маркус дал приказ, и морпехи открыли залповый огонь. Вражеская пехота тоже стреляет, перезаряжая ружья на ходу, что медленно и неэффективно.

Согласно современной доктрине ведения боевых действий, линии фриков нужно встать на убойной дистанции и давить врага огневой мощью. Эта доктрина устарела в момент появления пули Несслера, но это никого не смутило — на востоке уже были эпизоды, когда провинциальные армии тупо обстреливали друг друга в упор, теряя тысячи солдат за залп. Для них-то, по сути, ничего не изменилось — победит тот, чья сила пересилит…

Дистанция — 200 метров. За дело берутся артиллерийские расчёты.

Они открывают огонь и вражеский боевой порядок осыпает снопами картечи.

По сравнению с ядрами, ущерб просто катастрофический — нами применена тактика из какого-то Малверн-Хилл 1862 года. Тактика заключается в максимальной концентрации артиллерии для максимального поражения противника на интересующих нас участках.

Местами по четыре батареи нацелены на 200-метровые участки фронта, где достигается 100% вынос всей живой силы за пару-тройку залпов.

Я вижу, как фрики крошатся в кроваво-мясной фарш — раньше подобное было под силу только юся…

Пространство перед нами закрыло дымом, поэтому точность стрельбы резко упала. Но это только у морпехов, а не у артиллерии — она стреляла не по конкретным людям, а по дистанционным отметкам.

У Маркуса всё работает, как часы — артиллеристы знают среднюю скорость движения вражеской линии, поэтому даже не смотрят на врага, а просто выставляют прицел на следующие отметки и картечь ложится ровно туда, где находится вражеская линия.

Для этого есть корректировщики и сигнальщики, дающие приказ на смену отметки.

Батареи дают огонь по сигналу, поэтому во врага летят залпы картечи, что максимизирует возможный урон.

Но сразу же сигналит рог и практики стихии Воздуха поддают ветерка — пороховой дым взмывает в небеса и растворяется, а нам открывается картина кровавой бойни.