Такое решение нужно было тщательно взвесить.

Мы вышли из палаты барона. Артем, все еще переполненный эмоциями от приглашения на бал, отправился проверить другого пациента, которого консультировал вчера. Я же задержался в гулком, залитом утренним светом коридоре, прислонившись к холодной мраморной стене.

Предложение барона не выходило из головы. Так, теперь у меня есть могущественный покровитель. С одной стороны, это защита от таких, как Харламов и Журавлев. С другой — зависимость.

Барон щедр, но он из тех людей, которые привыкли, что их желания и приказы выполняются беспрекословно. Нужно будет соблюдать дистанцию, чтобы не превратиться из спасителя в личную собственность.

— Илья Григорьевич Разумовский?

Я обернулся.

Передо мной стоял полный, невысокого роста мужчина лет пятидесяти в дорогом, идеально сидящем костюме, который, впрочем, не мог скрыть внушительное брюшко.

Круглое, лоснящееся лицо, блестящие залысины и маленькие, хитрые глазки за толстыми стеклами очков в золотой оправе.

Я сразу узнал его.

А, вот и второй заговорщик, о котором говорила Шипа. Сам пришел. Интересно, что ему нужно?

— Да, это я.

— Алексей Петрович Воронцов, магистр третьего класса, — он широко, но совершенно неискренне улыбнулся и протянул мне свою пухлую, влажную руку. — Вы спасли мою племянницу, Катеньку Волосенкову. Хотел вас раньше отблагодарить, да все как-то недосуг было, дела, понимаете ли.

Я пожал его неприятно-мягкую ладонь, чувствуя легкое отвращение. Недосуг. Вот оно, ключевое слово.

Пока его племянница была на волосок от смерти, он, без сомнения, был готов отдать все. Но как только опасность миновала, благодарность тут же уступила место более важным делам.

Классика.

— Рад был помочь. Как поживает пациентка?

— Отлично! Полностью здорова, уже дома! — он засуетился, доставая из кармана платок и протирая и без того чистые очки. — Но я, собственно, не об этом. У меня к вам другое, более серьезное дело.

Его лицо мгновенно изменилось. Улыбка исчезла, губы поджались, а взгляд стал серьезным, даже мрачным. Начинается. Сейчас будет давить на жалость или пугать. Посмотрим, какую тактику он выберет.

— Боюсь, у меня для вас плохие новости, коллега.

Я слегка напрягся, показывая, что его слова достигли цели, хотя внутренне оставался абсолютно спокоен. Что еще за новости?

Воронцов огляделся по сторонам пустого коридора, словно опасаясь невидимых ушей, шагнул ближе и понизил голос до заговорщицкого шепота:

— Это касается вашего будущего… в Гильдии целителей…

— Внимательно слушаю, — сказал я, стараясь сохранять максимально нейтральное выражение лица.

Воронцов огляделся по сторонам пустого коридора, словно опасаясь невидимых ушей, и, шагнув ближе, понизил голос до заговорщицкого шепота:

— Не здесь. Пройдемте со мной.

Какая постановка. Оглядывается, шепчет… Не хватает только плаща и кинжала. Пытается создать атмосферу кризиса и тайны. Что ж, посмотрим, какой будет первый акт.

Он повел меня по коридору к неприметной двери с табличкой «Комната отдыха персонала». Внутри — пара потрепанных диванов, кофейный автомат, гудящий в углу, и стойкий запах несвежего кофе.

Воронцов плотно прикрыл за нами дверь, словно мы собирались обсуждать государственную измену.

— Так вот, коллега, — начал он, картинно вздохнув и усаживаясь на скрипучий диван. — В Гильдии очень недовольны вашей… как бы это помягче сказать… самодеятельностью.

Началось. Бюрократическая машина заскрипела своими ржавыми шестернями.

— Глава отделения, магистр Журавлев, всерьез рассматривает вопрос о лишении вас права практики на территории Владимирской губернии, — продолжил Воронцов, внимательно наблюдая за моей реакцией. — За грубое нарушение субординации и превышение полномочий.

— И в чем же заключается мое превышение? — я задал этот вопрос совершенно спокойным тоном, что, кажется, немного сбило его с толку. — Я действовал с санкции Гильдии. насколько мне известно, барон фон Штальберг получил все необходимые разрешения. В Муроме все мои дела также прикрыты.

— Вы провели операцию класса А, будучи всего лишь Подмастерьем! — выпалил он. — В обход местных специалистов! Вы поставили под угрозу репутацию местных магистров и всей больницы! Думаете они так спустят это вам с рук?