— Муравьев! — окликнул его Шаповалов. — Чего стоишь, как истукан? Иди готовься к обходу со мной. Раз уж остался — будешь работать!

— Есть! — Славик вытянулся по струнке, чувствуя, как по телу разливается горячая волна восторга.

Выходя из ординаторской вслед за Шаповаловым, он услышал, как Крылов вполголоса, прикрывая трубку телефона ладонью, говорил кому-то:

— Да, все прошло по плану. Я в отделении… Да, буду докладывать как договаривались…

«Точно подстава,» — окончательно убедился Славик. — «Но кто за этим стоит? И, главное, зачем?»

Я молчал, уже просчитывая в голове следующие шаги: немедленная санация брюшной полости, ушивание дефекта, установка дренажей, массивная антибиотикотерапия… Времени на панику не было.

Некрасов замер с коагулятором в руке. Его взгляд, до этого полный самоуверенной ярости, теперь метался между изображением на мониторе и реальным операционным полем, словно он не мог поверить в то, что видит.

— Я… это… как же… — его всегда громкий, уверенный голос дрогнул, превратившись в жалкий, растерянный шепот. — Не может быть…

Руки, которые, по его словам, провели пять тысяч операций, начали мелко, предательски дрожать. Инструмент в них покачивался, как маятник, отсчитывающий последние секунды до катастрофы.

— Всё, приплыли! — Фырк буквально запрыгал у меня на плече. — Старикан впал в ступор! Он сейчас пациента угробит своим шоком! Двуногий, на тебя вся надежда

У меня не было времени на размышления или злорадство.

Мозг работал с холодной скоростью суперкомпьютера. Оценка ситуации заняла долю секунды: перфорация тонкой кишки, массивная контаминация брюшной полости кишечным содержимым.

Риск развития разлитого калового перитонита — почти стопроцентный. Прогноз без немедленного вмешательства — летальный.

План действий выстроился мгновенно, четкий и безапелляционный.

— Артем! — я даже не повернул головы в его сторону, зная, что он слушает. — Переходим на лапаротомию! Готовь все для большого разреза и начинай ударную антибиотикотерапию — цефтриаксон два грамма, метронидазол пятьсот, немедленно!

— Есть! — его голос прозвучал собранно и четко. Ни тени паники.

— Сестра! — я повернулся к застывшей у стола девушке. — Большой лапаротомный набор! Аспиратор на максимальную мощность! И вызовите по селектору еще одну операционную бригаду на помощь, нам понадобятся лишние руки!

— Слушаюсь! — она сорвалась с места, уже несясь к шкафам с инструментами.

Я подошел к Некрасову, который все еще стоял как истукан, загораживая доступ к столу.

— Владимир Семенович, отойдите от стола!