«Андрес более меткий стрелок? Скорость пули Инуата не уступает его оружию. Или дело в чем-то другом?» — я продолжаю размышлять и готовить следующую атаку.

Просто взорвать всё вокруг — не выход, так как мостки нужны восходителям, чтобы попасть на корабли. Мне лишь нужно, чтобы большой корабль достался моей команде, но не оркам, которые точно не будут следовать правилам и договариваться. Во всяком случае мне так кажется.

Психический лед покрывает всё больше площади тела, меняя биологическую природу на совсем иную. Думаю, мне пора перейти в ближний бой, но также замечаю, что мостки достигли стен, и уже другие восходители прыгают на них, чтобы достичь кораблей. Скоро тут начнется хаос, в котором могут пострадать многие. И ухмыляющийся орк только приветствует это, смотря в сторону. Пока до нас никто не добежал, я бросаюсь к нему длинным прыжком.

Доски при приземлении прогнулись, но все же выдержали, но сражаться на такой неустойчивой конструкции будет сложно. А зеленокожий уже прыгает на меня, заведя оружие за голову. Его удар вполне может разбить даже мой «Психогранный барьер» ур. 3, но я готов рискнуть, чтобы подпустить его ближе, где будет почти нереально уклониться от «Психофазового клинка» ур. 2. Я делаю вид, что готов к столкновению, смотря в небо, но падающий противник вдруг резко закручивается в воздухе и ударом секиры отправляет в меня бласт алой энергии, исторгающий трескучие разряды. Гремит сильный взрыв, который сдувает меня с доски. Неужели он понял, что я готовлю особый удар ближнего боя? Ответить очень сложно, но падать я пока не намерен, телекинез удерживает тело на пустыней.

Тем временем за моей спиной тоже начались стычки, спровоцированные в первую очередь орками. Несколько иномирцев дружно прыгнули на мостки, идущие параллельно, и столкнули людей вниз. Очень похоже, что они заранее собирались забрать как можно больше жизней, кооперироваться с людьми орки не собираются. А вот сами выходцы с Земли не отличаются такой же сплоченностью, где восходители прикрывают только тех, кто состоит с ними в одной команде. Это плохо и неправильно, но что поделать?

Только сейчас я обращаю внимание на то, что под нами всего в тридцати или сорока сантиметрах песчаного покрова лежат мумифицированные останки восходителей, чью жизнь забрала пустыня. Психическим оком я могу это заметить, но это нарушает известные мне правила, ведь все трупы обычно телепортируются на «Кладбище бессильных». Что-то здесь не так.

Однако у меня нет времени на размышления, так как противник не оставляет попыток убить меня, продолжая держать дистанцию. Или у него невероятно развитые инстинкты, как у меня, или он каким-то образом знает, что я могу разрезать его на две половинки, но только вблизи. Так или иначе, группы восходителей уже близко, скоро тут начнется неразбериха, и будут гибнуть восходители, хотя я хочу сохранить как можно больше жизней, во всяком случае соотечественников.

Скоро я тем более не смогу устраивать масштабные атаки на врага, так что чутье мне подсказывает, что лучше не спешить и дождаться подкрепления. Вероятно, если мои новые товарищи смогут его отвлечь на себя, он все же пропустит первый и последний смертельный удар от меня.

Погрузка на корабли продолжается, однако, процесс далек от порядка и спокойствия, ведь все хотят погрузиться на корабли, не желая собираться слишком большой командой. Было бы кораблей в два раза больше, то и конкуренция была бы ниже, но сейчас все в первую очередь воюют за самое большое судно, на котором должно быть больше всего припасов. С помощью «Мастерского телекинеза» ур. 2 буквально парю над мостками на высоте в два человеческих роста.

Окружающие восходители любой расы вряд ли будут слушать меня, так что бесполезно кричать и призывать к спокойствию. Я уже заметил это ранее, что восходители с каждым этажом собираются разве что в отряды, которые могут в будущем разрастись до клана или ордена, но никто не пытается сделать что-то более грандиозное. Думаю, что знаю причины этого.

Во-первых, этажи сильно разобщены между собой, и восходители с высоких этажей редко спускаются вниз. Только определенные крупные кланы, вроде Выдр или Стальных Грив, таким занимаются. Во-вторых, как правило, этажи ставят восходителей друг другу в конкуренты. Сами правила принуждают хвататься за силу, знания и возможности. Когда ты постоянно находишься в зоне смертельного риска, тебе обычно не до того, чтобы спасать всех подряд или хотя бы пытаться найти общий язык.

То, что Башня Испытаний постоянно занимается отбраковкой слабых еще с нулевого этажа, и так было понятно. Но мне кажется, что очевидный путь не обязательно должен быть самым выгодным. Но прямо сейчас я вынужден молча смотреть на то, как восходители толкают друг друга с мостков, используют боевые навыки и оружие, полученное на предыдущем этаже. Те несчастные, что падают на песок внизу, не умирают сразу, но им как будто становится очень плохо.

Психическим оком я вижу, как аркана покидает их тела и впитывается в песок, как вода в губку. Те, у кого запасы арканы в целом небольшие, могут в течение тридцати секунд упасть без сил. Многие упавшие со всех ног бегут к стене Первого Поста, чтобы взобраться по ней, если не успели далеко уйти. Но тем, кто уже успел преодолеть больше половины пути, остается карабкаться обратно на мостки по столбам, что поддерживают доски.

Как раз на глаза попадается мужчина, оставляющий на вертикальном бревне кровавый след, но он не может остановиться и спрыгнуть обратно на песок, так как сил в таком случае останется еще меньше. Как ангел-хранитель, я невидимой рукой телекинеза помогаю ему быстро оказаться наверху. Думаю, он даже не понял, кто или что помогло быстро взобраться, и на этом моменте я должен обратить внимание на другие события.

Тот орк-мясник никуда не делся и продолжает мне мешать, но я прекратил его напрямую атаковать, поняв, что это бесполезно, пока не разгадаю суть его способностей. Но он этим пользуется для того, чтобы начать убивать всех, кто пытается подойти к большому судну. Как раз моя новая команда приближается к нему, я вижу Андреса на острие атаки, за ним Гиль, где-то посередине Кли с Мист. Я пока даже с ускорением мышления не могу параллельно смотреть во все стороны, только делать это очень быстро, но даже так я не успел увидеть, как именно убили того человека, которому я буквально только что помог подняться на мостки. Сейчас он снова лежит на песке с разбитой головой, а сердцебиения я не вижу.