Если это и был юмор, то какой-то чрезвычайно специфический, оставшийся мною непонятый.

Но, как показывает практика, в каждой шутке есть доля шутки. Всё остальное — исключительно правда, только правда, и ничего кроме правды.

— Разберёмся, — выдохнул я. — Мне сейчас надо начать учебный процесс для группы организовывать. Решил «отойти» за писчими принадлежностями. А ты, смотрю, уловом наслаждаешься… До конторы докинуть?

— Будь так любезен, пожалуйста.

Отправить людей Протопопова восвояси, пробросить Путь в своё расположение в стенах общежития Оболенска… Не прошло и пяти минут, как я уже рыскал по своей комнате, обшаривая всё на предмет хоть чего-нибудь, на чём можно вести записи.

Макулатуры нашлось немного. Предполагая, что придётся много учить и изучать, я взял с собой запас бумаги и тетрадей. Но запас был строго на самого себя. Не планировал снабжать им ученический состав. А у меня уже сейчас будет четыре ученицы, да Бериславская грозит присоединиться вскорости. На всех принадлежностей не хватит.

Остаётся, не мудрствуя лукаво, взять оные, принадлежавшие девушкам, и доставить им их личные. Комната Морозовой находится по соседству с моей, а для вхождения в неё мне не нужен даже ключ. Я же уже бывал внутри неё. Значит, даже в Тотеме нет необходимости.

Короткий портал между двумя комнатами — и пять минут на сбор всего, что может быть похожим на тетради, ручки, карандаши. Судя по ночному совместному занятию, и Катя, и Настя, и Вета пользуются чернильными ручками, но карандаши тоже понадобиться могут. Чем снабдить Лану — найду. Что, лишнего писала не отыщу?

Несколько суток.

Именно столько понадобилось нашей группе, чтоб совместными усилиями привести мать Рады в чувство. Про «поставить на ноги» пока разговора не было. Слишком большая потеря жидкости организмом, слишком большие потери жизненных сил. Лишь на третьи сутки женщина нашла в себе силы поддерживать разговор дольше минуты и не отключаться в процессе, теряя сознание.

В этом немалая заслуга Евы. Капеллан, осознав свою ошибку, принялась исправлять её без разговоров. Как сказала Ветрана, «не зная броду — не суйся в воду». А Распутина своим колдунством не просто окатила больную заимствованной Силой, а буквально утопила её и всё вокруг. Пришлось оперативно отводить излишки, покуда они не навредили и без того ослабшему телу.

Рада не сидела без дела, и по настоянию служительницы веры продолжала истово отмаливать мать. Свечи у аналоя сгорали одна за другой, требники с молитвословами зачитывались от корки до корки. Касательно свеч — так-то, артефактные светильники в доме присутствовали, и недостатка в питающей их Силе не имелось, но они своим довольно ярким светом мешали отдыхать пациентке, особенно в ночное время. Посему Бесчестных-Ерохина-младшая, дабы не тревожить покой родительницы, исполняла моления при свечах. Они не столь яркие, и легко заслоняются от взора отдыхающей. Удобно было всем, включая Евлампиевну.

А уж как разошёлся бывший служака, этот самый Агапов. Поликарп подрядился снабжать нашу группу хлебом-солью, покуда мы врачуем без пяти минут вдову Бесчестных-Ерохину-старшую. Первым порывом на первое же утро нашего присутствия было завалить стол снедью, числом выставленных блюд превзойдя наличный состав едоков, так что пришлось вмешаться, и существенно охладить пыл местных к закармливанию до щенячьей полусмерти.

Так-то, за угощение, вне всякого сомнения, спасибо. Но, во-первых, слишком плотно набитое брюхо не способствует продуктивной работе. А, во-вторых, оставлять не съеденное — означает переводить попусту продукты. Даже, если учесть, что тут в порядке вещей для крестьян доедать за хозяевами. Я тут столько жильцов не увидел, сколько продуктов собрались извести.

Праздное застолье однозначно учиним. Благо, как я понял, повод грядёт, и довольно весомый. Но не сегодня.

А кормили действительно вкусно и нажористо, да.

В перерывах промеж обслуживаний стремительно шедшей на поправку больной я науськивал своих девчонок, читая им лекцию за лекцией. Для этого разместились прямиком в доме, в одной из выделенной нам комнате, где своим бубнежом мы не мешали отдыхать Вере Ивановне и колдовать Еве. К моменту, когда мы реально получили возможность выдохнуть с облегчением, конспекты всех соратниц, кроме отсутствовавший Алины, были списаны плотными строками рукописей. Общая картина происходящего перед нами, перечень возможных патогенезов, способы противодействия развитию лихорадки и подробный механизм избранного мною метода лечения, тактика выхаживания, фармокинетика применяемых препаратов и их лекарственное взаимодействие и ещё много чего другого. Коль раз уж озаботились медициной, то первые уроки ей и посвятили.

Когда мы собрались на всеобщий консилиум, за бортом уже смеркалось. Наш отряд совместно с капелланом собрался в светлом, где на постели продолжала лежать, набираясь сил после лёгкого, но обязательного ужина, выздоравливающая.

За эти дни, что мы провели в имении, дом оглашал не только лишь глас молений. Во время оных стены изрядно прокадились сладостными благовониями и ладаном. Аромат тлеющих фитилей свеч стоял крепко, въедливо.

Ночь опускалась на Московскую губернию, полноправно заявляя о себе. Диск светила скрылся за горизонтом, напоследок махнув лучом по небосводу. Третий день с момента начала активной фазы лечения был ознаменован торжественным событием, после которого, технически, можно пожинать лавры благодетеля.