Шрифт:
— Не бойтесь… — шепчу я на английском, протягивая руку, — Я… меня позвали ваши родители, — улыбаюсь я, — Хороших я не трогаю. А вы хорошие. Главное… потерпите ещё чуть-чуть, ладно?
И ближайший ребёнок, девочка лет пяти, не знаю почему… протянула руку в ответ, аккуратно касаясь пальцами моей развёрнутой ладони. Словно… верующий, касается протянутой руки сошедшего спасителя. Страх, слёзы и надежда — вот что я увидел в её глазах. Именно страх. Слёзы.
И надежду.
«Куда ты меня отправил, Евгений…», — вздыхаю я, сжимая кулак, — «Почему именно я решаю эти дебильные проблемы взрослых, я ведь всё ещё грёбанный ребёнок»
— Дальше по коридору трое бегут. Прикрываются детьми как щитом, — слышу голос Хоука.
Нимб гудит, а жар нагнетается в руке. Я вхожу в невидимость, жду пока дверь в эту комнату сорвётся с петель и… поток золотого пламени накрывает врагов! Трое взрослых начинают вопить в такт шипящей плоти, а три ребёнка лишь плачут, не ощущая ни капли боли!
Выстрел! Свист. Выстрел! Хоук стреляет в голову одному, рывком ножа вскрывает глотку второму, и снова стреляет! Минус три. Быстро и чётко.
Я тут же ощущаю, что начинает вонять дымом.
— Мы убили их огневика. Огонь не сдерживается, здание начинает гореть, — говорит Хаук.
— Понял, — киваю, — Что делаем?
— Макс, на месте? Василису.
Мелькает вспышка, и портальщик доставляет сюда мою бабушку в байкерском костюме и чёрном шлеме.
— Бабуль, не дай сгореть, — кручу я пальцем, обводя всё вокруг.
— А своих огневиков у вас нет?!
— Ты лучшая, бабуль, — пожимаю плечами, — А ещё я тебя люблюююю.
— Тц, — она тает от хитрого комплимента, и больше не ворчит.
Ладно, нужно продолжать.
«Вырежи всех тварей в этом здании», — рычит словно зверь Соломон, — «Каждого»
«Обещаешь тогда потерпеть Люксурию?»
«Нет»
«Тц. Ну я всё равно вырежу. А ты, надеюсь, всё равно потом ещё потерпишь».
И перехватив трезубец, я вхожу обратно в невидимость.
Спустя несколько минут. Снаружи садика.
Они слышали. Всё слышали.
Выстрелы, энергетические вопли, и даже пару взрывов. Приборы фиксировали вспышки энергопсихоза, активации заклинаний, и маги крови, если им удавалось, замечали уменьшение живых точек.
Огненный барьер вокруг садика сначала вспыхнул, начиная сужаться, но затем вновь застыл, будто управление над ним быстро перехватили. Он гудит, гудит, гудит, и… бах! В какой-то момент он резко прибивается вниз и тухнет!
Стена садика с треском разламывается, её будто что-то выламывает! Поднимается пыль, и в её центре тут же показывается женский силуэт в оккультной рогатой маске!
Её ноги заплетались, а руки едва поднимались от неестественной слабости. Она оглядывалась, тяжело дышала и будто бы от кого-то сбегала! Но стоило ей обратить внимание на правоохранителей, как те вскинули автоматы! Женщина замирает, её тело дрогнуло!
— Поднять руки! Встать на колени! — заорали англичане.
— Н-нет… так быть не должно… так не должно было случиться… — в ужасе прошептала она, судорожно водя глазами, — Кого вы послали… КОГО ВЫ ПОСЛАЛИ?! — завопила она, — И ВЫ СЧИТАЕТЕ СЕБЯ ЛУЧШЕ НАС?!
— … — все напряглись истерике той, кто готов жертвовать детьми, — Подними руки. Встань на колени. Не делай глупостей — всё уже решено!
— Ч-чем я такое заслужила?.. Почему не разорвать как остальных?! — её глаза заливали слёзы, — ПОЧЕМУ ТО ЧУДОВИЩЕ НЕ ДОБИЛО МЕ…
— Не успел.
За спиной женщины появляется чёрная жидкость и моментально формируются в длинные, отвратные лапы с когтями. И схватив её за ноги…
Рывком разрывает пополам словно куриную тушу.
Без единого сопротивления, на две ровные вертикальный части. И когда кровь и плоть опали на асфальт, когда перестали скрывать что было за женщиной, все увидели мальчика. Того самого мальчика с нимбом, в золотой маске и трезубцем в руке. А чёрных чудовищных лап было уже не видно. Да и… были ли они?
— Можете заходить, — говорит он, прокручивая трезубец и смахивая с него кровь.
Все застыли, глядя на разорванного человека и обычного, судя по росту, ребёнка с нимбом. Они совершенно не знали, что делать, что предпринять! Такому… такому их, бл*ть, не учили!