— Вечером мы покрываем лаком изделия с учениками, чтобы они высохли до послезавтрашнего утра, — сказал я. — Но до этого пара часов у меня есть.

— Лаком? Изделия? — заинтересовался Эйбрахт.

Я вкратце рассказал ему про нашу мастерскую и про то, что сподвигло меня ее создать.

— Удивительной силы маг ваша наставница, — с уважением произнес Эйбрахт. — А идея замечательная. Надо мне с нашим замдекана поговорить, было бы неплохо и для наших новичков такое организовать. Пусть сначала учатся руками делать, и только потом — магией. Больше толку будет.

— А вы так не учите? — удивился я.

— Увы! — Эйбрахт развел руками. — Большинство магов рано или поздно приходит к идее, что для многих задач магия не нужна, и нужно понять, как оно в обычной природе, без магии, происходит. Но скорее поздно, чем рано. Или если кому с наставником повезет. Мне вот не повезло, так и не нашел себе подходящего учителя. Учился у случайных людей, то тут, то там…

Про механизм поиска наставников я уже знал: на старших курсах студенты Академии напрашивались в подопечные к конкретным магам, которые затем вроде как должны были передать им секреты ремесла. При этом действовало строгое правило, что это ученик выбирает наставника, а не наоборот. Но фактически большинство преподавателей (на факультете Нежизни, по крайней мере) от этой обязанности успешно уклонялись, поскольку наставничество никак не оплачивалось и ничего, кроме лишних сложностей, не сулило. Так что большинство студентов бродило без наставников. По мнению Рагны, ничего страшного в этом не было: она вот так без наставника и выучилась, и большинство ее одногодок — тоже.

«Наставник просто ускоряет поиск своего пути в магии, может раскрыть разные неочевидные технические приемы, научить торговаться с клиентом, вот это все. Но было бы желание — и своими мозгами можно дойти».

Я не сомневался, что так оно и есть. Но также и не сомневался, что далеко не все, даже осилив учебу в Академии, способны так же удачно пользоваться мозгами, как моя Рагна!

Итак, Эйбрахт явился в нашу гостиную — и удивленно прислушался к диким воплям и смеху сверху.

— Моя жена и подопечная подружек позвали, — вздохнул я. — Отмечают успешно сданный промежуточный зачет по основам физиологии.

На самом деле я совершенно забыл об этом, а то, пожалуй, не позвал бы артефактора — вдруг эти девчонки сейчас в гостиную прибегут?

— Жена? — переспросил Эйбрахт.

— Я же говорил вам, богиня Любви даровала мне благословение — возможность заключить пять браков от ее имени… Так что у меня пять жен. Но сюда, в Академию, со мной приехали только двое, считая Ночку.

— Про благословение говорили, а про то, что браков пять, я не запомнил. Весьма необычно! Хотя я слышал о чем-то подобном. Когда последнего Темного властелина, что на севере завелся, убивали года два назад, там в отряде Светлого паладина был человек с похожим благословением… — он с любопытством поглядел на меня. — Но тот, вроде, был пришелец из другого мира, не некромант.

— Нет, это был я, — вздохнул я. — Слухи не всегда все адекватно передают.

— Это точно, — покладисто подтвердил Эйбрахт. — Что ж, даже не знаю, повезло вам или наоборот…

Я не стал говорить «Однозначно, повезло!» — не стоит бравировать своим счастьем перед человеком, который, похоже, живет на работе! Поэтому только слегка улыбнулся и приглашающе взмахнул рукой.

— Прошу вас, проходите в гостиную. Ночка обычно находится там. Не в конюшню же ее было отправлять.

Ночка действительно оказалась в гостиной — но удивила меня тем, что стояла, развернувшись к окну, и смотрела на небольшой скверик между преподавательскими домами — надо же!

— Милая моя! — я обрадовано поспешил к ней, гладя по шее. — Там что-то интересное происходит? — я в свою очередь бросил взгляд на окно. — Ты мне ничего не хочешь сказать? Или показать?

Но Ночка только ткнулась мордой мне в плечо.

— А я привел к тебе специалиста-артефактора. Господин Веллерт Эйбрахт — помнишь, я тебе о нем рассказывал. Он поглядит, можно ли освободить твою душу…

Тут алая грива Ночки вспыхнула ярче — так ярко, что я испугался, как бы она не опалила потолок! Или неплохие здешние обои (кстати, тканевые, а не бумажные). Глаза моей каменной супруги тоже полыхнули, она медленно и грозно повернула голову к Эйбрахту — никакой двусмысленности в этом движении не ощущалось!

— Прошу прощения, сударыня! — Эйбрахт вскинул руки. — Я ничего плохого не сделаю вам! И не предприму ничего без согласия вас или вашего супруга! Можете не беспокоиться!

Грива и глаза чуть притухли, но по-прежнему сияли ярче, чем обычно.

— То есть вы… э-э… в сознании? — продолжил Эйбрахт. — Мессир Вяз говорил мне другое…

Ночка никак не отреагировала, все так же молча, не двигаясь, в упор смотрела на него.

— Так, — сказал я. — Извините меня, мессир Эйбрахт. Это что-то новенькое. Первый раз она так реагирует!

— Ничего, в данном случае любые изменения рутины — очень хороший знак, — озадаченно произнес Эйбрахт. — Однако мне бы все-таки надо прикоснуться к ней, если мы хотим получить из этого осмотра что-то более информативное. Госпожа Ночка, вы не против? Я просто дотронусь до вашего… э-э… крупа. Бедра? Буквально одним пальцем.

Ночка снова не пошевелилась. Эйбрахт, аккуратно вытянув руку, сделал, как говорил. Чуть нахмурился.

— Погодите, достану инструменты. К счастью, они у меня с собой…