Мелисса явилась с готовностью, села на стульчик передо мной, прилежно сложив ручки.

— Госпожа Картер, — сказал я, — не буду оскорблять ваш интеллект, взывая к совести. Замечу только, что доведение однокурсника до самоубийства не принесет вам никакой пользы. А навыки, которые вы таким отработаете, гораздо интереснее отрабатывать на более стоящих мишенях — а не на маленьком мальчике, которого мучает тоска, страх и одиночество.

— О чем вы говорите? — на большие карие глаза Мелиссы начали наворачиваться слезы, ротик удивленно приоткрылся. — Кого я довожу до самоубийства?! Господин учитель, о чем вы?!

— Я не оскорблял вас нравоучениями, так и вы не оскорбляйте меня спектаклем, — сказал я жестким тоном. — Имейте в виду, еще один такой демарш — и я поставлю вопрос о вашем отчислении из Академии. А если что-нибудь такое увижу после вашего совершеннолетия — лично упокою. Вам понятно?

Мелисса уже рыдала — с красным лицом, с соплями, некрасиво распялив рот. Возможно, по-настоящему, возможно нет, с такими лисичками хрен поймешь. Такое поведение, как у нее, на самом-то деле лечится — особенно у девочек ее возраста. Влюбленность в приличного парня, например, очень помогает. Но нужно, чтобы за душой все-таки было что-то настоящее. А понять, есть ли оно, задача непростая.

Я протянул ей носовой платок, налил воды из графина и ждал, пока она успокоится. Когда рыдания наконец поутихли, Мелисса начала жалко оправдываться и повторять, что не понимает, о чем я.

— Знаете что, идите вон, — сказал я. — Вернетесь, когда будете готовы говорить предметно.

Тут девочка закусила губу.

— Я не хотела, чтобы он умер! — крикнула она. — Я хотела, чтобы он мне услуги всякие оказывал, помогал! Чтобы я тогда отца уговорила его усыновить, вот зачем!

— Браво, — вздохнул я. — Очень правдоподобное оправдание: признали часть вины, но не всю. Может, это и так. Может, нет. Но в результате я уже дважды водил Финна к целителю. Вы немедленно прекращаете — и все, что я сказал раньше, остается в силе.

— Я не такая плохая! — снова зарыдала Мелисса. — Не такая! Честное слово!

— Возможно, — снова кивнул я. — Но ведете вы так, будто у вас уже совсем нет совести и говорить с вами бесполезно. Еще и актерские способности демонстрируете. Так что вы уж извините, прежде чем поверить вам, я должен за вами как следует понаблюдать.

— Хорошо… — всхлипнула Мелисса. — Хорошо… я буду стараться… господин учитель.

— Так идите и старайтесь, — велел я. — А с Финном лучше пока разговаривайте поменьше. Я с ним еще сам побеседую, потом вы при мне ему подтвердите, что ваш отец никого и не собирался усыновлять.

— Но… он же тогда меня возненавидит!

— А вы как хотели? Такова цена мелкого интриганства.

Мелисса снова зарыдала.

В итоге я ее все-таки выпроводил, заручившись обещанием делать все, как я сказал, под угрозой дальнейших санкций.

Ну что ж… Не знаю, поможет ли это девочке, но, по крайней мере, Финн хотя бы перестанет сам себя травить Нежизнью — уже хорошо.

Кроме того, я надеялся, что положительно подействуют другие мои затеи — с физзарядкой и «кабинетом труда».

Да, кстати, физкультурную форму я для Маргариты достал. Хотел попросить Леу, чтобы она попросила Лиихну (как все сложно! но вопрос деликатный, так что иначе нельзя), чтобы та сказала ей, как пошить спортивный бюстгальтер. У Лиихны я такой видел, когда Иркан гонял их с Фиртаном на боевой тренировке: она занималась в этаком открытом топе и штанах. Однако потом хлопнул себя по лбу и пошел сразу к кастелянше Академии. Саму не застал, но ее помощница тут же выдала мне все необходимое, еще и извинилась.

— Прошу простить, я не подумала, что девочке в тринадцать лет такое нужно! Ей стоило самой обратиться.

— Девочка дворянка, не привыкла куда-то обращаться. Наверняка за ней всегда ухаживала какая-нибудь старая служанка… — пожал я плечами. Тут до меня дошло. — Скажите, а что, слуг не разрешается брать с собой в Академию? Ни у кого не вижу…

У меня-то с собой не было, но комната для слуг в квартире имелась.

— Ученикам — не разрешается, — сказала кастелянша, — а вы если хотите нанять горничную — то я знаю несколько девочек, которые хотят подзаработать.

— Да, нам бы пригодилась. Только постарше и не такую красивую, как вы, — попросил я. — А то жена будет ревновать.

— Ну вы и льстец, мессир! — засмеялась кастелянша. — Скажите, куда ей подходить, завтра пришлю кого-нибудь.

— Спасибо, — сказал я, и выдал ей мелкую серебряную монету в качестве чаевых.

Часть часов, предназначенных на «классное руководство», я стал с детьми проводить в нашей подвальной мастерской: брал их туда и заставлял работать с деревом и тканью, пока руками.