Разговор, по-видимому, и в самом деле предстоял непростой. Элирий вздохнул и, поразмыслив, добавил:

— Я разрешаю тебе стоять в моем присутствии и принимать участие в беседе.

— Благодарю за оказанную честь, ваша светлость, — немедленно отозвался Яниэр, поднимаясь. — Приношу глубочайшие извинения: ваш ученик огорчил вас. Недостойным поведением я позорю своего достопочтенного Учителя.

Отвернувшись от ставшего ему неинтересным Яниэра, Игнаций пренебрежительно рассмеялся и продолжил:

— Что ж, если мы разобрались с одним, тогда поговорим о другом твоем ученике. О том, который заносчив и самонадеян. О том, чья злая воля запятнала кровью сами небеса и привела к перерождению вечного солнца.

Элирий красноречиво приподнял бровь.

— Говорят, ученик есть продолжение Учителя, — задумчиво проговорил он. — Меня ты тоже считаешь таковым: заносчивым и самонадеянным?

— Разве ты по-прежнему признаешь Элиара учеником? — демонстративно удивился Игнаций, сложив руки на груди.

— Разве достойно Учителю отрекаться от ученика? — в тон ему спросил Элирий.

Игнаций фыркнул. Не покидающая его лицо высокомерная усмешка все больше выводила из себя.

— Ты его защищаешь? — до крайности возмущенным тоном вопросил Игнаций. — Я думал, ты почитаешь бесчестием именоваться его Учителем. К тому же сам Элиар уже отрекся от тебя дважды. Жестокость этого человека не знает границ: благодаря ему насилие проникло во все уголки земного мира. Укротить буйный нрав Черного Дракона невозможно. Страшные бедствия постигли всех нас из-за его увлечения темными техниками. Мы должны воспрепятствовать окончательному установлению господства храма Затмившегося Солнца над Материком. Я взываю к твоему благоразумию, Лестер!

— Я не хочу новой крови и новой войны!

В сильном раздражении от прозвучавшей тирады Элирий поднялся с престола и обошел ширму. При явлении наставника в церемониальных одеяниях, что были краснее осеннего клена, Яниэр вновь упал на одно колено, низко опустил голову и верноподданнически приложил руку к сердцу. Игнаций также поспешно склонился и замер. Если верховный жрец был на ногах, остальным пристало принять сообразную статусу самоуничижительную позу, дабы выразить почтительность и благоговение. И на сей раз его светлость мессир Элирий Лестер Лар не собирался давать поблажек ни одному из присутствующих.

С первых же слов весь этот разговор и ответственность за действия Второго ученика, которую подспудно на него пытались возложить, очень не понравились Элирию.

Он вовсе не был уверен, что такая непомерная ответственность ему по плечу. Даже если и в самом деле он способен справиться с нею, это не означает, что он согласен добровольно ее принять. Грехи волчонка слишком тяжелы: их не отмолить и тысячью лет непрерывных храмовых песнопений.

— Взгляни на меня, Лестер, — не смея прерывать глубокий поклон, Игнаций вновь попытался привлечь его внимание. — Твой ученик гоняет меня по всему Материку, как волк гоняет зайца, нигде не давая покоя. Сейчас ты чувствуешь себя в безопасности, но ты будешь неприятно удивлен, узнав, насколько сильно изменился мир и насколько ты на самом деле не в безопасности. Не хочешь ли присоединишься ко мне в изгнании, которое длится уже не одну сотню лет? Ни одному из нас никогда не одолеть дракона.

Нет, это не так. Элирий хорошо знал, что это не так, и Игнаций знал это тоже. Старый заклятый друг лишь хотел смутить его своею тщательно выверенной полуправдой. В эпоху Последних Дней Лианора среди Первородных было немало чародеев, могуществом превосходящих юного Красного Феникса, взять хотя бы Аверия, вернее которого у него теперь нет слуги. Аверий имел духовное воплощение высшего небожителя: зверем его души был лазурный дракон. Однако феникс смог усмирить дракона. Не силою, нет, — хитростью, коварством и обманом. Когда ментальная печать была наложена, лишенный воли Аверий Кастор Вир навеки потерял способность развиваться в мастерстве и воплощаться драконом. Обо всем этом Золотой Саламандре было известно не понаслышке, ведь в грозных событиях тех лет он принимал личное участие, активно поддерживая Элирия в его замыслах. Без помощи Игнация многое бы не удалось тогда.

Красный Феникс Лианора достиг своих высот в первую очередь благодаря изворотливости ума и только во вторую — благодаря природным дарованиям. Точно так же, прибегнув к хитрости и выступив в паре, его ученики Элиар и Яниэр смогли одолеть превосходящую их в силе владычицу Ишерхэ.

Но в то же время слова Игнация были верны: если Элиар действительно сумел достигнуть уровня воплощения высших небожителей, ни одному из них не одолеть его в одиночку и в прямом противостоянии. По правде говоря, эта новость стала для Элирия огромным потрясением: он и не предполагал, что после падения Лианора и ухода великих чародеев храма Тысячи Солнц на Материке еще будут рождаться драконы. Особенно среди полукровок. А уж о черном драконе и говорить не приходилось… лишь один-единственный высший небожитель до сей поры обладал столь могущественным зверем души: падший бог Инайрэ, брат пресветлого владыки миров Илиирэ, хозяина Надмирья. Черный дракон был уникальной божественной ипостасью мятежного Денницы.

— Элиар не посмеет преследовать меня, — отрезал Элирий, хотя, по правде говоря, уверенности в своих словах у него отнюдь не было. Если волчонок и в самом деле решит заявиться сюда в ближайшие дни, Красному жрецу почти нечего будет противопоставить сокрушительной мощи верховного жреца Черного Солнца.

Элиару даже не потребуется армия, которая, конечно, имеется в распоряжении военизированного Черного ордена — достаточно поднять упокоившихся в этих краях старых воинов Ром-Белиата и Бенну, которых полегло здесь так много… в этом случае может понадобиться помощь Яниэра в создании новых охранных кукол…