— Что? — ошеломленно переспросил Элирий, отказываясь верить своим ушам. — Ты предлагаешь использовать запретную технику запечатывания души?

— Да. В окрестностях Ром-Белиата как раз по направлению к Бенну есть прекрасное место, как нельзя лучше подходящее для ритуала: Красные скалы, испещренные лабиринтами глубоких пещер и тесными подземными гротами. Если сможем заманить Элиара внутрь и заклятьем обрушить Красные скалы, то душа жреца Черного Солнца окажется запечатана в камне, навеки погребенная в недрах, в самом сердце горы… во тьме, куда не проникнет до конца времен ни один солнечный луч. Для ритуала лучше всего использовать самую простую и прочную из сакральных фигур — треугольник. Встанем на его вершинах и уловим жертву в паутину нашего троекратно усиленного могущества.

Элирий невольно задержал дыхание. Техника запечатывания души не зря считалась запретной — то было жестокое наказание, полагавшееся за самые серьезные проступки. Именно эту технику применили карающие божества Илиирэ против падшего бога Инайрэ, долгие годы бывшего возмутителем спокойствия Лианора и всего Материка. Они обрушили Лианор на дно морское и запечатали мятежный дух Денницы в скалах Священного острова. Там, как говорят, будет он пребывать до конца времен.

Но не слишком ли сурова такая кара для его глупого ученика?

— Вижу, ты хорошенько подготовился к этому разговору, Лермон.

— У меня было много времени для размышлений, — невесело усмехнулся Игнаций и убийственно спокойно продолжил: — Как известно, из всех природных стихий твой Второй ученик предпочитает воздух. Таким образом, тяжелый и твердый камень наименее откликается ему и будет препятствовать восстановлению энергии. В Красных скалах мы поймаем душу отступника и запечатаем навек, до окончания дней мира, как невесомую воздушную стрекозу в окаменевшей капле янтаря.

Красный Феникс вздрогнул. Да, порывистая душа волчонка чужда плотным материальным первостихиям, в особенности камню. И он не выносит замкнутых пространств. О небожители… Бесконечное заточение, неизменная тишина и неподвижность станут для свободолюбивой души Элиара настоящим мучением. Игнаций всегда был горазд на хитрости, даже больше, чем сам Красный Феникс.

Если продолжить проницательную мысль Золотой Саламандры, его самого, повелителя красного огня, наиболее эффективно было бы уловить водою. Элирий задумался, припоминая холодные и темные океанские глубины, куда опустился прекрасный Лианор и где все эти годы томилась, кажется, и его собственная душа…

Молчание затянулось, и нужно было что-то ответить. Красный Феникс с сомнением перевел взгляд на Первого ученика. Тот был бледнее обычного, хоть и по-прежнему старался казаться бесстрастным.

— Возможно… — поняв невысказанный, застывший на его губах вопрос, очень тихо ответил Яниэр — и от этого разумного ответа что-то внутри будто сломалось. — Возможно, своими действиями нынешний Великий Иерофант действительно заслужил наказание.

Глава 12

Саламандра пляшет в огнеЧасть 2

Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон ясного света

Цветет красный шиповник. День двадцать пятый от пробуждения Ром-Белиат. Красная цитадель

*киноварью*

— Этому титулу не стоит звучать, — пренебрежительно фыркнул Игнаций. — Элиар не Великий Иерофант. Жалкий фасад — вот и все, что осталось от когда-то священного сана…

— Может, отважишься сказать это ему в лицо, а не за спиной? — слегка усмехнулся Элирий, не отказав себе в удовольствии поставить разошедшегося названого брата на место. Конечно, и сам он не воспринимал волчонка в качестве Великого Иерофанта, но откровенное презрение к ученику со стороны Золотой Саламандры было совершенно недопустимо. — Жрец Черного Солнца или самозванный Великий Иерофант — он все еще мой ученик. И я буду решать его судьбу сам.

Строго говоря, Элирий лукавил: после того, как поднял на него руку, по закону Элиар уже не мог считаться его учеником. Духовная связь между ними была разорвана, печать контроля Запертого Солнца сломана за десять лет до первой смерти Красного Феникса. Но для Игнация, кажется, до сей поры все это оставалось тайной: тот не возразил и вообще никак не дал понять, будто знает о произошедшем в павильоне Красных Кленов поединке. Искусное притворство? Или Яниэр не предал его хотя бы в этом?

Первый ученик едва заметно вздрогнул, несомненно, уловив суть этой маленькой аккуратной проверки. Взращенный в Ром-Белиате, царстве недомолвок и полутонов, Яниэр был привычен к интригам в интригах, внутри которых — новые и новые интриги… и так этот клубок запутывался до бесконечности.

— Своими действиями ты хочешь добиться, чтобы он обрушил на Запретный город всю мощь черного солнца? — не давая Игнацию опомниться и поразмыслить над сказанным, задал новый вопрос Красный Феникс.

— Черное солнце велико и тяжело, — нахмурился Игнаций, — оно не отпускает от себя животворящий свет и само напитывается им, отправляя на землю лишь губительное излучение, вызывающее безумие и черный мор. Дело не только в Ром-Белиате: твоему городу не удастся одному остаться в стороне, когда весь Материк опрокинется во тьму. Когда взойдет черное солнце, мир должен угаснуть, и мы уже близки к этому. Черное солнце — великая бездна, в которую мы упадем.