– Рыжий спецназовец на мосту рассказал, когда их много, электроника глючит и вырубается. Ты сама обмолвилась про серые нити. Может, это их влияние?

– Может, и так.

Алёнка кивнула.

– Прикинь, что сейчас творится в центре Москвы? Я не понимаю, зачем туда скинули десантников. Там бродят стотысячные орды этих упырей в ожидании кровавой жертвы, медленно спускающейся прямо с неба.

После гибели танка многотысячная толпа заражённых замерла, глядя на пламя, а потом, словно по команде, развернулась и побрела в направлении Шелепихинского моста.

А буквально через пять минут я уселся за парапетом крыши и принялся уплетать, выданные сестрой сосиски, запивая их тёплой газировкой. Я не знал, откуда взялась еда на крыше, и с нетерпением ждал сестрёнку, укладывающую спать завёрнутого в плед Ванюшку. Когда я закончил трапезу, она подошла и поставила передо мной подозрительно знакомую спортивную сумку.

– Вот. Я не знала, что тебе может пригодиться, и похватала всё попавшееся на глаза.

Взвизгнула молния, и я увидел разобранное ружьё отца с полным содержимым сейфа и свой камуфляж с берцами.

– Ты ходила в квартиру?! – удивился я.

– Пришлось. Пока ты боролся с заразой, до меня дозвонились мама с дядей Борей. Он сказал, что тебе нужно кое-что срочно вколоть. Пришлось сбегать и забрать содержимое контейнера. Заодно я решила, что ружьё стоит забрать. Нам ведь ещё за твоей зазнобой ехать?

– А где ты взяла ключи от сейфа?

– Братик, неужели ты думаешь, что я не знаю, где мать хранит запасные ключи?

Алёна пересказала весь разговор с дядей Борей и поведала о содержимом красных ампул из контейнера. Она пояснила, что после укола мне стало намного хуже, но уже через пять часов я очнулся.

– Он тоже видит эти твои нити? – переспросил я, когда сестра рассказала про Ванюшкины способности.

– Он не только их видит, он умеет их рвать. Не знаю, что он сделал с твоей ногой, но, если сейчас снять повязку, ты увидишь зарубцевавшуюся рану, словно после укуса прошло не шесть часов, а две недели.

Над пылающим городом всю ночь летали вертолёты и истребители. Что-то мощно взрывалось. Доносился шум неутихающей канонады. Подсвеченные пожарами дымные столбы вздымались над центром Москвы, а гарь и пепел постепенно заполонили ночное небо. И на фоне этого рукотворного Армагеддона кое-где в окнах горел свет, работали уличные фонари, светились рекламные вывески и светофоры. Несколько раз по дороге пронеслись одинокие машины, а ближе к утру мимо многоэтажки прошествовала огромная орда зомби.

Всю ночь, перед глазами возникали сменяющие друг друга образы. Это были воспоминания прежней жизни, теперь казавшиеся отражением давно минувшего времени.

Совсем не таким я себе представлял возвращение в город детства. На фоне всего этого непотребства меня радовало только одно – Маша. Я не сомневался, что доберусь до неё. Очередное воспоминание о ней взбудоражило воображение, и улыбка непроизвольно перечеркнула мою помятую физиономию.

Отодвинув массивную дверь с защитным окошком, Вася прошёл в небольшую комнату. Судя по всему, раньше здесь располагалась операторская рентгенолога. Я помог отодвинуть пустой шкаф, и за ним обнаружился пробитый в стене лаз.

Когда Васька отодрал картонку, из дыры пахнуло хлоркой. Парнишка полез внутрь, а я за ним. В просторном помещении не имелось окон. Единственная дверь заложена кирпичной кладкой. Вася зажёг пару масляных ламп и указал на огромную дыру, зияющую в железобетонном полу.

– Это там. Я, дурак, думал, что не надо всё наверх перетаскивать, а теперь из-за долбаной руки сам спуститься не могу. Дядя Шустрый, давай только быстрее, а то жрать хочется, аж сил нет.

Из неровной дыры торчали куски перепиленной арматуры, а на самом краю лежал моток толстой верёвки с узлами, навязанными по всей длине. Заглянув вниз, я в полумраке разглядел такое же помещение. До укрытого пёстрыми коврами пола было метров пять.

Около дальней стены стояли штабеля ящиков и несколько железных бочек. Но мой взгляд притянула внушительная груда огнестрельного оружия. Пытаясь получше рассмотреть сваленные в кучу стволы, я встал на колени и поинтересовался:

– А вон к тем стволам патроны есть?

– Да, этого добра здесь полно. От Хирурга много чего осталось. Можешь себе взять, что понравится, – уверенно предложил Васька.

Похоже, моё желание помочь детям оборачивалось возможностью нормально вооружиться.

– А почему так хлоркой воняет? – спросил я, вытирая слезящиеся глаза.

– Там мешок с хлоркой высыпан, он у любого заразного нюх напрочь отшибает. Даже деловые этот запах не переносят.

Васька пнул моток верёвки, и её конец глухо стукнулся об пол склада. Потом он деловито перебрал кипу рюкзаков и два из них скинул вниз.