– Вася с а-боты пишов, – проговорила она, обратившись к медведю.

– Светка, я не один, – предупредил парнишка.

Девочка испуганно вскрикнула и убежала.

– Сколько ей? – спросил я, пряча дробовик.

– Два месяца назад четыре исполнилось.

Я представил, что им пришлось за последние два года пережить, и посмотрел на щуплого парнишку совсем по-другому. Они выжили в центре заражённого города, и это казалось совсем нереальным.

Зайдя внутрь, я увидел рентгеновский аппарат и огромный стол, заваленный всевозможной электроникой. У дальней стены стояла закрытая занавесками конструкция, напоминавшая многоярусные нары.

На полу расположился большой блок аккумуляторов, а под потолком ярко горели две лампочки. Кроме этого, на стене висел включённый телевизор, по которому беззвучно шли детские мультики.

– Светка, я тебе что приказал? Почему телевизор и обе лампы одновременно врубила? Аккумуляторы совсем заряд не держат, будешь их насиловать, они к зиме на хрен сдохнут, – отчитав сестрёнку, Василий деловито щёлкнул выключателем, гася одну из ламп.

За занавесками что-то скрипнуло, а следом послышалось:

– Не угайся. Нам с мишкой одним сташно.

– У вас электричество… Откуда? – проговорил я, удивлённо рассматривая пучок спутанных кабелей, уходящих в дырку на потолке.

– Хирург на крыше солнечные батареи поставил, а своё хирургическое отделение в смертельный лабиринт превратил. Если бы он нам всё это не оставил, то мы бы со Светкой этой зимой точно не выжили.

Мне сразу вспомнился рабочий посёлок. Зареченск электричество подавал только в цементный цех, лесопилку, больничку и комендатуру. Бараки и остальные объекты обеспечивались редкими включениями генераторов, солнечными батареями и самодельными ветряками. Вечная проблема с зарядкой батарей раций и фонариков давно всех достала.

– Хирург… Получается, он врачом раньше работал? – спросил я, осознавая неординарность личности погибшего вожака деловых.

– Да, он постоянно своим пули доставал и раны штопал. Хороший дядька был. Если бы не он, нас со Светкой давно бы сожрали.

Шаря глазами по заваленному электроникой столу, я увидел смутно знакомый алюминиевый кейс. Не веря глазам, подошёл ближе и раскрыл его. Взгляд упёрся в спутниковый телефон «Иридиум-9575», именно такой же Маша два года везде таскала с собой. Взяв аппарат, я нажал на кнопку активации. Дисплей моргнул и загорелся.

– Он работает?! – изумлённо промямлил я.

– Ясен пень работает. Хирург ломаный хлам просто так не собирал, – уверенно заявил Васька.

– А можно я попробую набрать один номер? – спросил я, до конца не веря, что держу в руках спутниковый телефон, в теории способный связать с моей Машей.

– Дядя Шустрый, да набирай сколько хочешь. Только навряд ли ты, куда дозвонишься. Там постоянно то спутник недоступен, то абонент не абонент. Я сто тысяч раз пробовал разные номера набирать, никто ни разу не ответил. Правда, иногда сообщения приходят, но там какая-то тарабарщина непонятная.

Выслушав парнишку, я, затаив дыхание, набрал заученный намертво номер Машиного спутникового телефона. В трубке раздались длинные гудки. Если бы я давно не потерял веру в существование какого-нибудь из человеческих богов, то в этот момент наверняка начал молиться.

Я знал, Маша включает свой аппарат по ей одной известному графику. Вот уже два года она ждала звонка от родителей и старшего брата, успевших улететь в тёплые края на собственный остров.

Длинные гудки продолжали терзать ожидавшее чудо сознание, а я вспоминал, как Маша рассказывала про личный райский остров её папаши, про слегка свихнувшуюся мать и про очень умного брата. Внезапно из динамика донеслись щелчки.

– Да, – встревоженный голос Маши ударил сильнее прилетевшего в челюсть апперкота. Моя голова закружилась, а в горле резко пересохло. – Да! Я слушаю! Кто это? Говорите.

– Маша, это я, твой муженёк, – просипел я, едва не закашлявшись от першения в горле.

– Максим! – выпалила Маша моё имя. Кроме неё, меня так давно никто не называл. – Но как? Комар сказал, что тебя разорвала стая диких зомби на берегу реки. Ты где?!

– Всё нормально. Пока жив. Не знаю, что там произошло, но я очнулся в воде, посреди Москвы, находясь в переноске для чумных.

– Ты в Москве?! Но как? Ты не ранен? Откуда у тебя спутниковый телефон?

Поток вопросов хлынул из трубки. Слушая Машин голос, я чувствовал по её прерывистому дыханию и по пробивающимся сквозь речь всхлипам, что она едва не плачет.

– Маша, только давай не реви. У меня всё нормально. Я встретил хороших людей и скоро буду в посёлке, – успокоил я жену, на самом деле даже не представляя, как буду выбираться.

В ответ послышался вырвавшийся всхлип.

– От рабочего посёлка почти ничего не осталось, – проговорила она тихо.