Выслушав протяжное обещание, я выстрелил, и крупная картечь влетела прямиком в глотку Хирурга. Это заставило его подавиться и захрипеть. Кровавый фонтан обдал мне лицо. Прыгнув к холодильнику, я открыл дверцу второго яруса. Выдвинул скрипучую каталку и заскочил на неё. Проделал то же самое с дверцами третьего и четвёртого яруса. Забравшись до максимума, дотянулся до ковра, свисающего от пролома в потолке. Дёрнул для проверки прочности и полез наверх, быстро перебирая руками.

Всё это время внизу раздавался надрывный кашель раненого зверя. Забравшись на этаж выше, я улёгся на краю и рассмотрел агонизирующее тело Хирурга. Несмотря на страшные раны, у меня не было уверенности, что он сдохнет. Обычно халки очень живучи, зараза коверкает человеческое тело, постепенно формируя псевдонервную систему и контрольные узлы, дублирующие работу мозга. Такой заражённый мутант быстро регенерирует повреждения и превращается в некое подобие дикого зомби, одержимого простейшими инстинктами.

Однажды я уже видел безголового халка, безмятежно бредущего среди толпы заражённых. Поселковый радист рассказывал, что на Большой земле феномен изучен и задокументирован. Иностранный радиоэфир пестрел описаниями характерных особенностей разнообразных тварей. Именно из этих трансляций мир узнавал о разветвлённой классификации монстров, которую все выжившие учёные приняли как основу для дальнейшего изучения.

Большая земля… Кто бы мог подумать, что так назовут Камчатку и Сахалин, а за звание столицы России спорят Якутск и Магадан? Ближайшие к Москве крупные анклавы – Омск, Пермь, Архангельск, Мурманск.

«Крупные?» – теперь это определение мест, где скопилось хотя бы несколько десятков тысяч незараженных людей.

Насколько мне известно, по бескрайним просторам Российской Федерации разбросаны около сотни крупных и тысячи мелких анклавов, отчаянно борющихся за выживание. Но вместо взаимопомощи они зачастую грызутся между собой за ресурсы, как стая голодных псов.

Даже наш скромный посёлок эвакуированных вечно враждует с Зареченском, новоявленной столицей северного Подмосковья. Боссы из бывшего МЧС, словно пиявки, присосались к складам госрезерва, используя посёлок как источник стройматериалов и живой щит между собой и заражённой столицей. А сама Москва периодически изрыгает орды тварей, способные снести почти любой анклав.

Минут десять я просто лежал на краю пролома, тяжело дыша и пытаясь унять болезненную дрожь. Рёбра и грудь ныли адской болью, и под одеждой, наверняка расцветали новые багровые кровоподтёки. Но это всё пустяки. Если бы Хирург успел схватить, я бы точно не вырвался. Такие крупные халки, не моргнув глазом, переворачивают БТР, а разорвать человека для них – проще простого.

С усмешкой я в который раз пообещал поставить свечку своему везению, но стоило мне подойти к груде оружия, как проклятия сами собой вырвались из глотки. Лежащие в куче стволы были явно сняты с музейных стендов. Безнадёжно разукомплектованный хлам, годный разве что для украшения стен. Дополняли эту печальную картину десяток цинков стреляных гильз, куча покорёженных калашей и пулемёт МГ-38 с продырявленным стволом.

Осмотрев каждый уголок фальшивого склада, я попинал пустые ящики с бочками и принялся думать, как выбираться из этой дыры. Свисающих с третьего этажа ковров не наблюдалось, зато на высоте пяти метров под проломом торчал загнутый вниз кусок арматуры. План мгновенно созрел в голове, а желание срочно поговорить с Васькой по душам, придало решимости.

Через несколько минут бочки и ящики образовали на краю пролома крайне неустойчивую пирамиду, способную сбросить меня назад к Хирургу, если она рухнет. Взобравшись на шаткую конструкцию, я примерился и совершил прыжок веры. Пальцы чудом обхватили ржавую арматурину, а покосившаяся пирамида из бочек с оглушительным грохотом полетела вниз.

Когда я отодвинул массивную дверь операторской, дети сидели у телевизора и увлечённо уплетали что-то из дымящегося пластмассового контейнера. Громкий звук мультфильмов не смог скрыть моё появление.

Девочка резко обернулась, взвизгнула и юркнула за занавеску. Васька вскочил и выхватил ПМ, как оказалось, совсем здоровой правой рукой. Грохнул выстрел, пуля шлёпнулась в стену, обдав кафельной крошкой. Но второго выстрела я ему сделать не дал. Кулак обрушился на руку парнишки, выбивая оружие. Схватив мелкого выродка за шиворот, я поднял его щуплое тело и швырнул на кушетку рентгеновского аппарата.

– Отпусти, падла! – заорал пацан, дёргаясь в тщетных попытках вырваться.

В ответ я влепил ему затрещину и зарычал:

– На-хе-р-ра ты меня сучёныш подставил?!

Тело Васьки обмякло, и он с ненавистью уставился на меня. Заглянув в его глаза, я едва не отшатнулся. Они были кроваво-красными. Прежняя белизна белков бесследно исчезла.

– Ты бы всё равно нас убил, а потом зажарил и сожрал, – зло прохрипел пацан и плюнул в лицо.

Я замахнулся кулаком, но в этот момент услышал шум за спиной.

– Казёв, опути Васю! – окрик девочки сопровождался слабеньким пинком в лодыжку.

Резко обернувшись, я увидел Светку. Она бегала вокруг и лупила меня плюшевым медведем. Её глаза, в отличие от глаз брата, были совершенно нормальными.

25.05.2028.

Шустрый

Начало смеркаться. Я сидел на третьем этаже полностью выгоревшего дома и аккуратно выглядывая через щель в стене. Через дорогу, в двух сотнях метров возвышался восьмиэтажный бизнес-центр. Некогда блистающее стеклом здание, теперь превратилось в подобие неприступной крепости. Нижние этажи прикрывала грубая кирпичная кладка, а выше четвёртого – все окна в решётках.