Шрифт:
— Какая? — машинально переспросил я, хотя уже и сам всё видел.
— Северное шоссе. Ещё одна колонна големов. И она раза в два больше той, что уже здесь.
Глава 17
Я переключился между разведчиками, охватывая всю картину разворачивающейся битвы. На центральной площади Турма капитан Прохор Калинин методично перестраивал наши позиции, готовясь к прибытию основных сил противника. Его команды звучали в радиоэфире четко и уверенно:
— Второй взвод, смещение на восток! Третий — укрепляем левый фланг! «Василиски» — в центр, максимальная огневая мощь!
Наши боевые машины на энергетических ядрах почти бесшумно перемещались между зданиями, занимая наиболее выгодные позиции. Экспериментальные образцы работали безукоризненно, инженеры не солгали насчет надежности.
Оставшиеся големы первой волны Штайгеров пытались помешать нашей перегруппировке, но кавалерия не давала им покоя. Виктор с Каролиной превратили центральную площадь в настоящую арену, где химеры-кони танцевали смертельный танец вокруг неповоротливых машин.
Да, даже в своей меха-форме, они несколько уступали в ловкости и скорости нашей химеро-кавалерии.
— Слева! — крикнул Виктор, указывая на голема, который замешкался при повороте башни.
Каролина мгновенно среагировала. Ее гнедая кобыла рванула вперед, из ноздрей вырвались струйки кислоты, которые с шипением впились в смотровые щели вражеской машины. Пилот ослеп на несколько критических секунд.
— Сейчас! — Виктор подал сигнал, и трое молодых кавалеристов атаковали с разных сторон.
Их химеры действовали согласованно — один скакун выдохнул ледяную струю, покрыв левое плечо голема коркой льда, второй ударил молнией из витого рога прямо в сочленение башни, а третий опутал правую ногу машины своим змеиным хвостом.
Голем застыл, его системы отказывали одна за другой.
Прохор не упустил момента. «Цербер» капитана Калинина нацелился и выстрелил. Тройной залп превратил вражескую машину в груду искореженного металла.
— Еще один готов! — донеслось из динамиков.
Но я уже переключил внимание на северное направление, где разыгрывалась куда более драматичная сцена.
Ольга стремительно неслась на своем Птере навстречу приближающейся колонне Штайгеров. Массивный крылатый хищник рассекал утренний воздух мощными взмахами, его костяные шпоры поблескивали в лучах солнца. За ними тянулся разноцветный шлейф. Стая канареек сопровождала наездницу, словно живая радуга смерти.
— Вот они, — прошептала Ольга, разглядывая вражескую колонну через теневых разведчиков.
Почти полсотни големов шли плотным строем по северной дороге. Их броня блестела, энергетические щиты мерцали защитными барьерами. Эти машины выглядели новее и мощнее тех, что уже сражались в городе. Гюнтер каждым новым своим шагом усиливал давление.
— Время урока по стихийной магии, — усмехнулась внучка и взмахнула рукой.
Хоть она и летела одна, но знала, что все её действия записываются через разведчиков и уходят на сервера Лифэнь. А Ольга любила покрасоваться. Хотя она это называла «Созданием учебных пособий».
Канарейки рассыпались веером, каждая выбрала себе цель. Синие птички первыми атаковали головные машины. Ледяные иглы обрушились градом на энергетические щиты. Желтые молнии ударили следом, заставляя барьеры вспыхивать и трещать. Красные канарейки создали огненные вихри, которые окутали несколько големов пляшущими языками пламени.
— Прочные, — пробормотала Ольга, наблюдая, как щиты выдерживают атаку. — Но не все.
Один из головных големов дрогнул, его защитный барьер замерцал и погас. Тут же три красные канарейки обрушили на машину концентрированный огненный удар. Перегретый воздух исказился, металл начал плавиться, и внутри голема что-то взорвалось.
Второй голем потерял щит от комбинированной атаки льда и молний. Желтые канарейки без промедления ударили разрядами прямо в энергетический блок. Машина содрогнулась, накренилась и остановилась, из ее корпуса повалил черный дым.
— Два готовы, — порадовалась Ольга. — Неплохо для начала.
Но Штайгеры быстро адаптировались. Их орудия развернулись вверх, и воздух наполнился свистом снарядов. Канарейки метались между взрывами, их размеры и скорость позволяли уклоняться от большинства выстрелов, но не от всех.