Шрифт:
— Третий взвод, отходим на вторую линию! — командовал Прохор, его голос прорезал какофонию боя. — Немедленно!
Прохор держался молодцом, но даже я видел, как напряжение сказывается на опытном капитане. Его приказы звучали четко, но любому понятно под каким давлением он сейчас находится. Гвардейцы были на пределе.
«Цербер» его друга Брэндона дрогнул под прямым попаданием, тройные башни накренились, а из корпуса повалил черный дым. Энергетический щит машины мерцал как умирающая лампочка, покрываясь трещинами при каждом новом взрыве.
— Брэндон, состояние? — напряженно спросил Прохор.
— Генератор перегружен! — откликнулся тот, его голос едва слышался сквозь треск. — Щит держится на честном слове! Еще пару попаданий — и мы голые!
По всей линии обороны картина повторялась. Энергетические щиты «Церберов» и «Минотавров» мерцали от критической перегрузки, их защитные барьеры то вспыхивали ярким светом, то почти гасли. Некоторые машины уже лишились защиты полностью и полагались только на броню, которая под таким интенсивным огнем долго не протянет.
— Константин, состояние второго взвода? — голос Прохора в радиоэфире звучал все более напряженно.
— Щиты продержатся еще минут пятнадцать, не больше! — отозвался командир «Василиска», едва перекрикивая грохот сражения. — Энергия на исходе! У нас тут уже два «Цербера» без защиты, а у «Минотавра-5» заклинило башню!
— А у четвертого взвода? — не унимался Прохор.
— Хреново, капитан! — честно ответил другой командир. — «Василиск-2» дымит как паровоз, левая гусеница повреждена. Еще немного, и мы превратимся в неподвижные мишени!
В полевом госпитале за линией фронта лекари Вийоны тоже работали на износ. Золотистое сияние их целительной магии не пропадало ни на секунду.
Я видел через разведчика, как одна из боевых лекарей, кажется, её звали Адель, бледная от усталости, тряслась от напряжения, но продолжала направлять потоки исцеляющей энергии к экипажу Цербера, которого только что разнесло на клочки.
Рядом с ней еще трое лекарей работали в том же ритме, их руки светились, а лица покрывались потом от нечеловеческих усилий.
— Не могу больше! — простонала одна из лекарей, пошатнувшись. — Энергия кончается!
— Держись! — подбодрила ее Адель, хотя сама едва стояла на ногах. — Еще чуть-чуть!
Но даже их силы имели предел. Даже Вийоны не могут бесконечно перерабатывать тратить энергию, и вскоре наши лекари начнут падать от истощения один за другим.
— Прямое попадание! — заорал кто-то в эфире. — «Минотавр-7» подбит! Экипаж эвакуируется!
Я наблюдал через глаза ворона, как горящая машина медленно откатывается с позиции, оставляя дымящийся след на асфальте. Из люков выбирались закопченные гвардейцы, поддерживая раненого товарища.
Положение становилось критическим. Еще несколько минут такого интенсивного обстрела, и наша оборона просто рассыплется. Гвардейцы дрались как львы, но даже у львов есть предел выносливости.
К счастью, я как раз успевал вовремя.
Сэр Костиус, скрытый артефактом Октавии, уже на всех парах нёс меня в Турм. Цилиндр на его голове мерцал едва заметными рунами, поддерживая иллюзию полной невидимости.
— Время представления, старина, — мысленно обратился я к дракону, похлопав его по мощной шее.
Глава 18
Внизу, на северной окраине Турма, разворачивалась картина, которая заставила бы содрогнуться любого командира. Вместе с прибывшим подкреплением против нас теперь выступали более пятидесяти големов Штайгеров.
Они рассредоточились не только по площади, но и по всем близлежащим улицам. А некоторые уже заняли позиции на крышах зданий.
Судя по тому, что те не разрушались от давления многотонных машин, можно было сделать вывод, что строили в городе на совесть.
Может быть, даже учитывая вероятность такого боя. Не стоит забывать, что Турм принадлежал вассалам Штайгеров, а значит те вполне могли поддерживать определённые стандарты, которые требовал Гюнтер.
А зная этого параноика, я отнюдь не удивлюсь такому подходу. Я прекрасно знал, кто такой Великий Князь Штайгеров, и как он привык действовать.
Это тот человек, который стремится везде подстелить соломки на чёрный день. Мало ли что случится.
Собственно поэтому я и не спешил вступать в бой лично. Мы с Гюнтером находились на стадии изучения боевых возможностей друг друга. И я был уверен, что битва за Турм лишь начало нашего противостояния.