Я дошёл до виллы, которую назвал охранник и остановился у калитки. Нажал на звонок и замок щёлкнул. Я толкнул дверь и переступил порог. Сердце колотилось, пытаясь пробить хилую телесную оболочку Серёжи Краснова и выскочить наружу.

Двор оказался неуютным — большим и пустынным. Всё, что здесь было — зелёный газон, дом и унылый забор. Я прошёл по дорожке, выложенной жёлтой тротуарной плиткой до бетонных ступеней, ведущих на террасу, поднялся и подошёл к входной двери. Она была приоткрыта.

Постучал. Ответа не последовало. Постучал ещё раз. Получил тот же результат. Тогда я тихонько толкнул дверь, вошёл в прихожую и громко крикнул:

— Здравствуйте!

— Проходи! — раздался издалека женский голос.

Был ли это голос Кати, я не понял, но сердце забилось просто с бешеной частотой. Я скинул кроссовки и пошёл по блестящему мраморному полу. Коридор с эстампами в золотых минималистичных рамах привёл в просторную гостиную. Здесь пол был тоже мраморным, у камина стоял роскошный кожаный диван, а в другой стороне — белый сияющий рояль и большой плоский телек. С высоченного потолка свисала замысловатая люстра из чёрных палок и золотистых шаров.

— Ты где там? — снова послышался голос.

— Здесь.

— Где здесь-то?

И тут я увидел её…

Она вошла нетвёрдой походкой. Длинные пепельные волосы спутались, шикарный шёлковый халат был распахнут, показывая мягкую хлопковую пижаму. На ногах были надеты нелепые шлёпки с непропорционально огромными меховыми помпонами.

И мне очень захотелось, чтобы это была не Катя. Женщина выглядела помятой и уставшей от жизни, с тёмными кругами под глазами и глубокой складкой на лбу. В руках она держала здоровенный бокал с вином и открытую бутылку.

— О! — удовлетворённо воскликнула она и кивнула. — Это кто тут у нас?

— Я Сергей, одноклассник Матвея.

— А сколько сейчас? — нетрезво удивилась она. — Он же в школе.

— А его на первом уроке не было, я думал он забил сегодня.

— Чё сделал? — вскинула она брови и громко засмеялась. — Забил?

— Ну да, а что такого? — пожал я плечами и отвернулся.

Видеть её было нестерпимо. Особенно в таком виде. Катя, юное создание, чистая душа, девочка-мечтательница, что, что с тобой случилось? Что ты пережила за последние тридцать лет?

Мрамор задрожал и заходил ходуном у меня под ногами, а по огромным панорамным окнам полились потоки, претворяющиеся дождём. Впрочем нет, по-прежнему светило солнце и пол демонстрировал непробиваемую твердь.

— Да, согласилась она. Ничего такого. Пошли за мной!

Пару дней назад она не разрешала говорить мне «пошли», потому что правильно было «пойдём», а теперь вот… Я вышел из комнаты вслед за ней и попал на кухню, сумасшедше дорогую и полную сияющей техники.

— Садись.

Она поставила на стол бокал и налила вина.

— Пей.

— А мне можно?

— Человеку, забившему на уроки, можно. Скажешь, Катя Шалаева разрешила.

— Ладно, — кивнул я, взял бокал и пригубил.

Садиться не стал, а остался стоять напротив неё.

— Знаешь, что такое фуагра?

— Циррозная печень гуся?

— Фу, зачем такие гадости? Вот, ешь. Закусывай. А то напьёшься, что я делать с тобой буду?

Она засмеялась и сделала несколько больших глотков. Я смотрел на неё и мне она не нравилась. Не нравилось то, во что она превратилась. Судя по лицу, по цвету кожи, по отёчности, упражнения с винчиком были регулярными, если не ежедневными.

И, тем не менее, это была моя Катя. Постаревшая на тридцать лет, не знаю через что прошедшая, но та же самая девчонка, которую я видел последний раз позавчера. Если бы можно было оказаться снова там, я бы всё изменил, но как попасть туда я не знал. Может, надо было, как в сказке, подойти и поцеловать её? И тогда она, как спящая красавица, проснулась бы и…

— Хороший у вас дом, — сказал я. — Красивый.

— Нравится? — ухмыльнулась она.

— Да.

— Мне тоже. Муж оставил, когда разошлись.

— Давно?

— Несколько лет назад.

Она вылила себе остатки вина и, открыв дверцу, бросила пустую бутылку в мусорный контейнер.

— А чего так? Вы же красивая.

— О! Комплименты? Спасибо. Видимо недостаточно красивая, а может, не достаточно самой красоты… Кто его знает. Ты мужик, ты мне и скажи, «чего так».

— Я бы от вас не ушёл, — пожал я плечами, и она захохотала, пьяно и вульгарно.

— Хороший мальчик, — заявила она, отсмеявшись.

— Да вы ещё и не старая.Пятьдесят два разве возраст?