— Вас тревожит то, что произошло ночью? — прямо спросил Гросс, глядя мне в глаза.

— Милорд…

— Виктор, — перебил меня мужчина. — Меня все вокруг называют милордом или командиром. Вам стоит называть меня по имени.

— Почему же?! Ведь я со всем почтением к вам, милорд и…

— Потому что вы моя жена?.. — он опять перебил меня.

На секунду умолкнув, барон окинул взглядом стол, после подошел к камину и, подхватив стоящий в углу медный чайник, поставил посуду на огонь. Я его даже не видела — так он притаился между кочергой и поленницей, хотя судя по тому, как разошлись под чайником угли, он точно стоял там наготове, полный воды.

— Так о чем вы хотели поговорить? — спросил мужчина, усаживаясь во главе стола и после жестом предлагая мне сесть на свободное место по правую руку. Стулья сюда передвинули слуги по моему настоянию.

— Может вы поедите, я налью вам вина? — спросила я.

— Я пью редко, и совсем не пью до захода солнца, — внезапно ответил мужчина. — Я поставил воду на чай. Так в чем дело, миледи Эрен? Давайте оставим все эти ужимки и реверансы и поговорим прямо, вы сами этого хотели.

Вот как. На этого человека совершенно не действует лесть и обходительность. Наоборот, сейчас мне показалось, он стал более раздражен, чем был, когда только вошел в комнату. Будто бы все, что я знаю о мужчинах и общении с ними, сейчас было не только для меня бесполезно, но и вовсе вредно.

Не называть его милордом, а обращаться по имени. Не ухаживать за столом, наливая вина, а говорить прямо. Моя покорность, которая должна была умиротворить и расположить вчерашнего командира отряда наемников ко мне, внезапно раздражала Виктора Гросса. Теперь я отчетливо это видела, как видела и то, насколько оценивающе он на меня сейчас смотрел. Будто бы я проходила какую-то проверку.

— Сегодня заместитель Ларс сказал, что вы заботитесь о своих людях, — начала я.

При этом я больше не смотрела на собственные колени, а просто держалась так, как привыкла ранее, за предыдущие девять жизней. Отпустила это испуганное выражение лица, спокойно положила руки на колени, не сцепляя пальцы, подняла взгляд.

— Забочусь, — согласился барон, медленно кивнул.

— Также вы пошли на серьезное преступление, солгав, что наш брак был консумирован и теперь мы супруги, — продолжила я.

— И я скажу это и под присягой, если потребуется. А еще все мои заместители и половина отряда повторят это вслед за мной, утверждая, что простояли всю ночь под дверью, внимательно слушая, что происходит в спальне, — в голосе мужчины я услышала легкую насмешку.

Да, он сейчас потешался надо мной, ведь мог говорить со мной об этом прямо, не таясь. Я была такой же преступницей, как и он сам.

— Это потому что вы заботитесь о своих людях? — спросила я. — Поэтому они вам так преданны?

— Именно, — согласился барон Гросс.

— Вы проявили и вчера, и сегодня огромное великодушие, милорд, — ответила я. — Сказать честно, я не желаю возвращаться в дом родного отца.

— Это очевидное желание, учитывая, что вас почти вытолкали за порог, — согласился барон.

Его резкие слова болью отозвались в груди, но он был прав. Хоть и звучало это жестоко и крайне неприлично, но барон был целиком и полностью прав.

— Я хочу остаться в Херцкальте и быть тут хозяйкой, милорд, — продолжила я, глядя в глаза Гросса.

Взгляд мужчины изменился. В нем полыхнул небольшой огонек и появился интерес. Барон усмехнулся, после — поднялся со своего места и пошел к камину, проверить чайник. Опять ведет себя как последний грубиян, уклоняясь от столь важного разговора, но я решила, что сейчас не стоит его осуждать. Я тоже вела себя не лучшим образом, с абсолютной наглостью заявляя во всеуслышание подобные вещи.

Ха! Остаться на севере и быть хозяйкой Херцкальта! Я, женщина, которая не смогла выполнить такую простую, такую банальную вещь, как возлечь со своим мужем в первую ночь! Скажи я это самой себе из прошлого — подумала бы, что я нынешняя тронулась умом. Это было настолько невозможно, настолько немыслимо, что у меня до сих пор в голове не укладывалось. Но очевидно, что если наша брачная ночь прошла так, как прошла — Виктор Гросс человек стальной воли. Наверное, я таких людей и вовсе не встречала, а значит, и действовать с ним нужно иначе. Хватит, я допустила уже достаточно ошибок, пытаясь играть роль несмышленой юной девы.

Со своей стороны барон Гросс положил на стол окровавленную простынь и признание меня своей законной женой, хотя с политической точки зрения я буквально сделала ему королевский подарок — полностью понятный и самое главное весомый предлог, чтобы отказаться от этого бракосочетания и отослать меня обратно к отцу или в храм Алдира. Но он оставил меня подле себя.

Значит, пришло время и мне что-то положить на стол. Он ждал этого от меня, поэтому и блеснули его глаза — он заинтригован. Возможно, вовсе раскусил меня задолго до того, как я осознала всю ситуацию. Когда он понял, что я умнее, чем пытаюсь казаться? И как долго наблюдал за мной?