— Знаю.

Я допил остатки и швырнул бутылку в море. Она красиво сверкнула в лунном свете, прежде чем исчезнуть в темноте. Потом достал следующую.

Отвинтил крышку и сделал большой глоток, осушив почти половину.

Тепло прошло по горлу, но не затронуло мозг.

Ветер усилился. Шондра слегка поёжилась.

Я вздохнул, развернул край своего плаща и накинул на неё, притянув к себе.

— Ты замёрзла.

— Я не…

— Замолчи и грейся.

Она не стала спорить.

Наоборот, прислонилась ко мне, принимая тепло.

От неё пахло чем-то неуловимо своим, родным. Мы так и сидели, глядя на море. Две фигуры на краю мира, укрытые одним плащом. Где-то внизу волны продолжали разбиваться о скалы, а на Акватике горели огни.

Город-мираж, обещающий новые проблемы.

Но сейчас, в этот момент, было почти спокойно. Почти.

— Слушай… — наконец заговорил я. — Ты же знаешь, что я не собираюсь бросать команду?

— Знаю, — тихо ответила Шони.

— Просто иногда…

— Иногда хочется, чтобы они вели себя как нормальные люди?

— Хотя бы как ненормальные, но предсказуемые.

Она усмехнулась.

— С такими, как наши девчата, это невозможно.

— Да уж… Ты в этом дурдоме почти единственный нормальный человек. С тобой вообще нет проблем, в отличие от них.

— Спасибо, что оценил, — прыснула девушка.

— Я совсем замотался с этими проблемами, даже не успел тебя поблагодарить за всё. Ты очень, — БУЛЬК-БУЛЬК-БУЛЬК, — короче, я очень рад, что ты рядом.

— Волк, спасибо, но…

— Я не закончил.

— Давай просто посидим? Тут так красиво и тихо.

— Шони, а ты очень коварна.

— Я?! — она приподняла бровь, но в её глазах уже мелькало понимание.

— Да. Ты нашла то, что меня уже не отпустит.

— И что же? — её голос слился с шумом прибоя.

— Твоё умение понимать и твоя красота. Вот, — мои пальцы скользнули в карман штанов, — давно хотел подарить, да всё время отвлекали.

— Волк… не нужно…

— НЕТ, не перебивай. Это подарок от сердца. Надеюсь, тебе понравится.

Девушка опустила взгляд на мою ладонь.

В ней лежал золотой браслет — не броский, но безупречной работы. Цепочка соединяла края длинной полоски металла с выгравированными цифрами.

Шондра замерла. Её пальцы дрогнули, когда я взял её руку и застегнул браслет на запястье.

— Это… это же военный код. Один из тех, что мы использовали во время Второй Межконтинентальной… я его помню…

— Расшифруй, — прошептал я.

Глаза Шондры пробежались по цифрам:

2029251192030 1416611 5212610

Она задохнулась и сглотнула. Её ресницы затрепетали, чтоб сдержать слёзы.

— Ты часть моей души, — произнёс я вместо неё.

— Волк, это… — почти неслышный шёпот сорвался с её губ.

Мои пальцы скользнули под её подбородок, приподнимая лицо.

Наши губы встретились.

Сначала я целовал её нежно — как будто проверяя, не исчезнет ли этот момент, не рассыплется ли в прах, как всё остальное в нашей безумной жизни.

Потом горячее.

Её пальцы скомкали мою рубашку под плащом, она прижалась ближе. Моя рука прошла по её спине, прижимая к себе так, чтобы ничто — ни ветер, ни война, ни весь этот безумный мир — не могло нас разделить.

Её губы… солёные от морского бриза, сладкие от увлажняющей помады…

Наше дыхание слилось с шумом волн, сердцебиение участилось. Я ощущал, как стучит в груди её сердечко за тонкой преградой из ткани.

Становилось жарко, несмотря на прохладный ветерок.

Шони отвечала с нарастающей страстью, она тоже ждала этого момента, сдерживая себя из последних сил. Только мы и больше никого.

Поцелуй из нежного превратился в голодный, требовательный. Я забыл про Кощея, про команду, про весь этот проклятый мир. Существовала только она, её вкус на моих губах, тепло её тела и шум прибоя, ставший саундтреком нашего внезапного уединения.

Мои руки прижимали её ближе, чувствуя каждый изгиб, каждый мускул под тонкой тканью её футболки и коротких шортиков. Я вдыхал её запах — смесь морского ветра и чего-то неуловимо её собственного, родного.

Её пальцы, сначала сжимавшие мою рубашку, нашли застёжку плаща.

Я почувствовал, как они дрожат — от возбуждения или холода.

— Не простудишься? — прошептал я, чувствуя, как её губы скользят по моей шее.

Ответом стал резкий щелчок расстегивающейся застёжки.

Безмолвный сигнал, приглашение, на которое я не мог не ответить.