Вот и крупа готова, я заправила ее обжаренным беконом и жиром, вытопившимся из него. В чистом котелке Майкл принес воды для чая, кофе, по американскому обычаю, у нас не было, собирались ведь впопыхах. Впрочем, и чай давно закончился, заваривали местные травки. Но вот гость, правильно поняв мои метания, протянул мне пачку с кофе.

Разложила нехитрую снедь по жестяным тарелкам и жестом пригласила всех к завтраку. Никто не отказался. Потом, смакуя, пили кофе с кусками обжаренной лепешки. Только для Джейми я развела в кружке сухое молоко, он с удовольствием его пил. Потом мы с Майклом мыли песком и мылом на ручье посуду после завтрака. Насчёт чистоты Катаржина была сурова. За это время рассвело полностью. Мы собрали все пожитки в фургон, сели сами и двинулись. К обеду Джеральд подстрелил упитанного зайца, ободрал и разделал его на ходу. Мы с матерью, так же на ходу, почистили овощи и картофель и вот на привале уже готовится похлебка с мясом и овощами. Сытный обед. Сейчас бы подремать... но надо править фургоном, Майки едет на телеге, Джеймс скачет у него. Джеральд постоянно срывается, проверяет дорогу. Но Катаржина проявила неожиданную чуткость надела толстые кожаные перчатки, взяла у меня вожжи, жестом показав на постель. Ну и я сопротивляться не стала, легла и уснула. Ночь была почти бессонная и подъем ранний.

Останавливаться на ужин не стали, Джеральд сказал, что ещё часа три и мы будем на месте. Мать раздала всем последние куски лепешки и бекон, запивали все это холодным отваром с медом. К тому времени, как мы добрались до гасиенды, уже совсем стемнело. Но призывно горели фонари на крыльце дома и на его фасаде. Я про себя удивилась - бандиты кругом, а тут одна беззащитная гасиенда, грабь не хочу. Словно бы догадавшись о моих мыслях, Джеральд пояснил:

– Два пояса охраны мы проехали, просто они меня знают, вот и пропустили.

Мы оставили свой транспорт у крыльца и вошли в ярко освещённую прихожую. Она была просторна и пустовата. Деревянный пол, окрашенный жёлтой краской, деревянные же панели светлого дерева, далее стены и потолок, покрашенные в светло-бежевый цвет. В углу глиняная напольная ваза с какими-то сухими цветами. Все. Довольно неуютно. Как мне подсказывает память, у Катаржины, где бы они не жили, всегда было по-домашнему мило, по-семейному уютно. Навстречу нам уже спешил сам хозяин, дон Луис, по виду типичный испанец лет пятидесяти, чуть полноватый с возрастом, загорелое до темноты лицо. На нем были свободные коричневые брюки и светло- коричневая сорочка с галстуком-шнурком. Но что меня больше поразило - это сапоги на нем. Он в доме ходит в сапогах? Катаржина убила бы Питера сковородкой за такое! Увидев среди нашей компании Джеральда,испанец расплылся в улыбке. Поручкались, повыбивали пыль из спин друг друга, одновременно спросили друг у друга, как у них дела? Впрочем, здесь, в Америке, эта фраза совсем не значит, что собеседнику интересны ваши дела. Это просто такая форма приветствия. Проделав все необходимые процедуры приветствия, Джеральд приступил к рассказу о наших злоключениях и что теперь мы ищем место для проживания. И продолжил нас расхваливать:

– Мисс Елена готовит пальчики оближешь! А леди Катаржина просто непревзойдённая экономка. Старший мальчик мечтает о стезе ковбоя и уже сейчас ловко управляется с лошадьми. Младший пока маленький, специалист по манной каше.

У дверей, ведущих из прихожей в дом, стояли двое, по виду слуги. Невысокая, полноватая женщина с густыми черными бровями в стиле раннего Брежнева и невысокий, крепкий, как гриб боровичок, мужчина, очевидно, семейная пара. Они, как две маленькие, умные собачки, то смотрели преданно на хозяина, то с опаской на нас, не зная, чего ожидать от таких странных гостей. Дон Луис засуетился, сообразив, что мы голодные, не ужинали, торопились до темноты под кров. Повелительно бросив:

– Розита! Ужин в столовую!

Повел нас всех в столовую. Там та же картина пустовато, гулко, чисто и неуютно, тут и ложка с трудом в рот полезет. Сразу понятно, что в этом доме живёт холостяк. Вышеупомянутая Розита быстро появилась с первым, тяжело нагруженным подносом с тарелками, за ней следовал ее безымянный супруг с таким же подносом. М-да... все тарелки были из простой деревенской керамики, причем разномастной. Неужели хозяин ест из такой посуды? Поставить салфетки Розите и в голову не пришло. Блюда тоже потрясали. Решив, очевидно, что для таких невидных гостей сойдёт и так, на тарелки были положены остатки от обеда и ужина, хлеб, заветрившийся за день сыр, сухая отварная говядина, ещё какая-то каша в тарелках, сверху которой красовался говяжий же стейк. Для Джейми тоже не было ничего и тогда я попросила чистую тарелку и стакан горячего молока. На меня посмотрели, как на врага народа, но требуемое принесли. Я отложила немного каши (маисовая, оказывается), развела этот плотный комок горячим молоком, добавила меда из вазочки, стоявшей на столе, и подала матери. Она начала кормить малыша, потом он сам начал работать ложкой. И взрослые приступили к трапезе. Я сумела удержать покер фейс, со студентами и не такое бывает, мать не стала и очень невежливо сказала:

– Это же надо так испортить такие хорошие продукты! Или вы очень сильно экономите на соли и специях, или эта пища не для хозяина?

Оный хозяин побагровел, даже через многолетний загар это было видно. Ну в самом деле холодная каша лежала в тарелках комком, а украшавший ее сверху стейк был безбожно пересушен, и почти без соли. Специй тоже не чувствовалось. От слова "совсем". Про все остальное я уже сказала. Джеральд захохотал:

– Получил, старый упрямец? Я тебе сколько раз говорил, что твоя Розита отвратительно готовит? У меня отрядный повар вкуснее бурду сварит! Нет, тебе все жаль ее, куда я их дену, не на пастбище же? Там их сразу побьют.

Катаржина вновь вмешалась в их разговор (да, это вам не робкая испанка!):

– Зачем выгонять? Горничная из нее отличная, а готовить завтра начнет Елена, потом кого-нибудь обучит. Так что прошу ключи от кухни и кладовых.

Дон Луис так и сидел с открытым ртом, очень уж быстро произошли перемены, причем его поставили постфактум. Ему оставалось только откашляться и кивнуть, подтверждая распоряжения Катаржины.

Мужчины остались ещё поболтать, пропустить по рюмочке чего-нибудь крепкого, а у нас началась суета. Носили вещи из фургона, Майки ещё надо было позаботиться о лошадях. Но за домом была обширная конюшня и дежурный конюх помог пацану быстро управиться со всеми лошадьми, в том числе и с конями Джеральда. Катаржине отвели хорошую, большую комнату, там стояло две кровати, для нее и маленького Джеймса. Поменьше комната предназначалась Майклу, а мне выпала узкая, как пенал, комнатка возле кухни. Ну, мешать никому не буду, вставать ведь рано. К моему крайнему удивлению, в доме имелись и блага цивилизации - за хлипкой дверью был туалет с водой, а за другой - обычная ванна с одним краном, откуда сейчас текла чуть теплая вода. Розита сказала, что когда топится печь, то идёт и горячая вода, ну а сейчас... но для меня и это хорошо, все не купание в ручье. Быстро порывшись, легла в чистую постель, вытянувшись. Хорошо-то как! Ладно, сплю, завтра вставать рано.