И тут меня осенило. Раньше я считал эту способность Избранников чем-то второстепенным, почти бесполезным, но теперь вдруг понял, насколько это мощный инструмент в дипломатии. По сути, это был встроенный детектор лжи и гарант сделки в одном флаконе.

Я ощутил это глубинное, инстинктивное понимание — Рагнар физически не сможет нарушить свою клятву, как бы ни старался. Какая-то часть магии этого мира теперь следила за тем, чтобы его слова не разошлись с делом. Рагнар смог завоевать моё полное доверие, даже не будучи моим старым знакомым.

— Я чувствую это, — пробормотал я. — Магию клятвы. Это… необычное ощущение.

— К этому привыкаешь, — кивнул Рагнар. — Хотя первый раз всегда немного пугает. Ты понимаешь, что больше не можешь соврать, даже если захочешь.

Он выпрямился в кресле, глядя мне прямо в глаза.

— Теперь твоя очередь. Ради чего ты попросил меня связать себя магической клятвой?

И я выложил ему всё.

О своём грандиозном заговоре, о плане по демонтажу Гильдии Торговцев, о моих связях с Паннонием. Рассказал о собственных проблемах с пиратами — о чём он, впрочем, и так знал, — но поделился и планом решения этой проблемы: либо через телепортацию, либо с помощью чёрного пороха.

Когда я закончил, Рагнар просто откинулся на спинку стула, чуть качнувшись, и присвистнул.

— А у тебя, я смотрю, репутация та ещё: постоянно ввязываешься в драки с сильными мира сего и из всего пытаешься извлечь выгоду, — сказал он. — До нашей встречи я думал, что ты вспыльчивый, импульсивный и вообще не самый приятный тип. Но теперь я вижу, что ты просто очень расчётливый сукин сын. Твои планы меня впечатляют.

— Так присоединяйся, — предложил я. — Помоги мне сломать эту монополию. У меня нет ни присутствия на севере, ни союзников, ни контактов — ничего. Если ты согласишься помочь, мы станем на шаг ближе к тому, чтобы покончить со всей этой организацией. Свободная торговля, свободное перемещение. Сможешь расширяться, куда душа пожелает.

Рагнар вздохнул.

— Ты же знаешь, я пришёл сюда только за помощью в моих собственных интригах. Мне не особо хочется ввязываться в какой-то глобальный заговор.

— Месть бессмысленна, если на место одного ублюдка, который сотворил все эти зверства, придёт другой, такой же, — объяснил я. — Ты не просто обрекаешь себя на дальнейшие страдания под пятой Торговцев, ты обрекаешь на это любого другого Избранника, который однажды может совершить ту же ошибку, что и ты. Ты сможешь с этим жить?

Я не был уверен, сработает ли такая апелляция к альтруизму, но Рагнар упоминал, что работал дипломатом в ООН. Уж у дипломата-то уровень сострадания к другим должен быть повыше, чем у простого смертного.

— Если бы только все так заботились друг о друге, — ответил Рагнар. — Но я не уверен, что одной лишь доброты достаточно, чтобы мотивировать меня сражаться с самой крупной объединённой силой на этом континенте.

— А что, если тебе и не придётся сражаться? — спросил я.

— Мои планы, — начал говорить я, — не предполагают открытого конфликта. Я просто собираюсь отнять у них то, что даёт им силу: деньги. В нужный момент я хочу, чтобы все участники этого заговора просто прекратили выполнять их торговые заказы. Вот и всё. Я не прошу тебя собирать армию, не прошу идти маршем на город. Я просто хочу, чтобы ты действовал со мной заодно, когда придёт время.

— Так себе месть, — проворчал Рагнар. — Перекрыть им зарплату?

— Ладно, а что мотивирует твоих людей? — спросил я.

— Долг, вера в высшую цель, семья и единство, — ответил король. — Я долго и упорно строил культуру, в которой люди видят себя частью чего-то большего, чем просто отдельная личность.

— Не буду спорить и приму это на веру. Но мотивация людей очень влияет на их поступки, верно? А что мотивирует наёмников у торгашей? — снова спросил я, скрестив руки на груди и ухмыльнувшись.

— Полагаю, только деньги, только монеты, — ответил Рагнар. — Так что если лишить их этой мотивации, настоящие лидеры торговцев окажутся в большой опасности.

— Именно. А когда их наёмники разойдутся, разозлённые тем, что им перестали платить, то политическая и экономическая составляющие гильдии окажутся в состоянии «приходи и бери что хочешь». И это было бы не страшно, если бы в ближайших кустах не притаился ты, способный провести силовую операцию и творить любые дела, какие захочешь. Например, ты сможешь предать правосудию тех, кто отдал приказ о нападении, а заодно и дядюшку Али, — ответил я. — Мне просто нужно, чтобы ты повременил со своей местью.