Я отодвинулся от стола и прошёлся по кабинету, останавливаясь у окна. Внизу, в Весёлом, кипела жизнь. Горожане спешили по своим делам, торговцы разгружали телеги, дети играли на площадях. Всё это — моё. Моя ответственность. И сейчас я собирался поставить всё на карту ради куска базальта, который, возможно, даже не понадобится.

«Ладно, Алексей Сергеевич, — пробормотал я себе под нос. — Без риска денег не заработаешь. Без базальта — Врат не будет. Без Врат — торговлю с Паннонием не восстановим. А без неё…»

Я вернулся к столу и навис над интерфейсом. Большая красная кнопка «ЗАПУСТИТЬ ОПЕРАЦИЮ» зловеще пульсировала на экране. Когда я навёл на неё курсор, появилось предупреждение:

«ВНИМАНИЕ! Данная операция необратима и спишет 53 000 золотых с вашего счёта. Вы уверены?»

Под предупреждением горели две кнопки: «ДА» и «ОТМЕНА». Чёрт возьми, они даже сделали двойное подтверждение. Система явно понимала, что я делаю что-то безрассудное.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. В голове всплыли цифры финансовых отчётов, схемы логистических маршрутов, расчёты прибыли. Семьдесят пять лет в бизнесе научили меня одному: иногда ты совершаешь сделку с риском не получить ничего взамен, а то и нажить проблем. И всё же любой руководитель, особенно коммерческий, время от времени, даже наученный горьким опытом, идёт на эту сделку.

Тяжело и даже как-то театрально вздохнув, хотя меня никто не мог видеть или слышать, я твёрдо нажал «ДА».

Экран мгновенно изменился. В правом верхнем углу, где отображался баланс казны, цифры стремительно понеслись вниз. 65 000… 40 000… 20 000… 12 000. Каждая исчезнувшая тысяча отдавалась болью где-то в глубине моего естества.

За несколько секунд я из богатого правителя превратился в человека, живущего от зарплаты до зарплаты.

На экране появилась шкала выполнения операции, показывая, что процесс пошёл и займёт две недели. Под ней медленно ползла полоска прогресса — пока что всего 0,1%.

«Ну всё, назад дороги нет, — подумал я, глядя на жалкий остаток золота в казне. — Две недели по лезвию ножа. Либо я получу ключ к Кариоту, либо останусь с голой задницей и дырой в бюджете, которую не залатать и за год. Надеюсь, никаких сюрпризов не вылезет».

Всё было почти готово к возобновлению торговли с Лисичанском, и оставалось лишь найти способ убедить драконорожденных вернуться домой, к Старшему Дракону. По сути, делать было больше нечего — только ждать. Все шестерёнки моего механизма пришли в движение.

Я решил использовать это затишье, чтобы проанализировать финансовое положение Разино. Все здания были достроены в срок и уже вовсю приносили доход. Поток переселенцев в Светлоград несколько поубавился — пиратская атака подпортила наш туристический рейтинг, — но торговые лавки всё равно приносили стабильные 400 золотых в неделю. Банк работал как часы, добавляя в копилку ещё 500, а постоялые дворы приносили скромную сотню. В сумме — тысяча золотых чистого профита в неделю с одного города. Очень неплохой показатель, учитывая, что это была чистая прибыль.

Однако обнаружилась проблема. В то время как большинство зданий работали с полной отдачей, Ипподром был полностью заброшен. Туда не было назначено ни одного работника, и у входа не толпился народ в надежде купить билет на скачки. Лошади в конюшнях были в полном порядке, конюхи о них заботились, но вот жокеев, чтобы на них скакать, не было.

— Еремей, какого лешего у меня целый ипподром превратился в памятник архитектуры? — проговорил я, вызывая канцлера через интерфейс Стратегической карты. — Я его для красоты строил, что ли? Лошади там от скуки скоро сами на себе скакать начнут.

В правом верхнем углу моего зрения тут же материализовалось изображение Еремея. Благодаря апгрейду от Виоли я теперь видел не только его лицо, но и обстановку вокруг. За спиной у канцлера по культуре виднелся его кабинет — стопки книг на столе, какие-то схемы на стенах и… чудовищное дымящееся растение в горшке. Пылающая Мандрагора, цветок вулкана со скверным характером.

— Слушаю, владыка! — ответил Еремей, но тут же поперхнулся воздухом, когда полностью осознал мой вопрос. Его изображение на секунду «подвисло», как будто интерфейс завис от перегрузки. — Хм-м-м, в Разино? Дайте-ка поглядеть…

Я видел, как он лихорадочно рылся в бумагах, его глаза бегали по документам. Растение за его спиной дымилось ещё активнее — наверное, реагировало на стресс хозяина.

— Ох, батюшки! — выдохнул Еремей, и его лицо приняло выражение человека, который только что понял, что наступил на грабли. — Владыка, боюсь, мы столкнулись с… хм… произведением искусства. Политического искусства. Ваши аристократы решили заняться перформансом на тему «Как тонко выразить своё фи».

— То есть как? — Я стукнул кулаком по столу, и изображение Еремея в интерфейсе отчётливо «вздрогнуло» от удара.