Я замер, прислушиваясь. Шаги приближались. Один человек, лёгкая поступь — вероятно, женщина. Лания? В такое время?

Шаги остановились прямо за дверью. Последовала пауза, затем тихий звук поворачиваемого в замке ключа.

«Что ж, — подумал я, откидываясь в кресле. — Похоже, ждать утра не придётся».

Я тут же выпрямился и открыл глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть ошарашенную Ланию, входящую в кабинет.

Её рот открылся, чтобы позвать стражу, но тут её взгляд метнулся к слиткам золота на столе и застыл. Слова застряли у неё в горле. Она молча вошла и плотно прикрыла за собой дверь, отрезая нас от остального мира.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — прошипела она.

— Моё время — деньги, госпожа Лания, — ответил я, скрестив руки на груди. — Если мы договариваемся о встрече, я ожидаю, что она состоится. И мне глубоко плевать на ваши авралы и форс-мажоры. Например, на резкий сбор наличности.

Лании потребовалось мгновение, чтобы осознать ситуацию. Она переводила взгляд с золота на меня и обратно. Я же демонстративно игнорировал драгоценный металл, сохраняя кислое выражение лица, будто недоволен паршивым клиентским сервисом, а не тем, что меня пытаются втянуть в мутную схему.

— Ох, конечно, простите, — сказала она, проходя к своему столу.

Усаживаясь, она картинно, будто случайно, смахнула в мою сторону серебряный кубок. В тот же миг её левая рука дёрнулась к краю стола — рефлекторный жест человека, который хочет что-то спрятать. Мой внутренний счётчик включился автоматически: раз… два…

Я медленно, нарочито неторопливо, словно у меня болела спина, наклонился за кубком. За эти драгоценные секунды успел расслышать тихий скрип ящика, шуршание бумаги и едва слышный стук дерева о дерево. Три… четыре… пять. Классический манёвр отвлечения внимания — даже новички в корпоративных играх действовали изящнее.

Когда я выпрямился, аккуратно поставив кубок на стол, Лания уже сидела с невинным лицом, сложив руки на столешнице. Гроссбуха как не бывало. Она проделала это довольно гладко для дилетанта, но мне доводилось видеть, как настоящие мастера прятали документы прямо во время переговоров. А здесь… здесь она просто засунула папку в ящик, как школьница шпаргалку под парту.

Впрочем, она, похоже, не заметила, что одного листа в её бухгалтерии уже не хватает. Иначе паниковала бы куда сильнее.

— «Простите» в карман не положишь, — отрезал я. — Надеюсь, в будущем вы будете соблюдать наши договорённости.

— Да… конечно, — сказала Лания, выпрямляясь. Она изо всех сил старалась сохранять самообладание, но я застал её настолько врасплох, что она вот-вот готова была сорваться.

Вести переговоры с человеком на грани нервного срыва — та ещё задачка. Хотя, с другой стороны, это наглядно демонстрировало, как именно я смогу «убедить» её уйти на покой. Такая дёрганность — признак дилетанта, а не матёрого профессионала.

Вот Геннадий Воронин, мой бывший финдиректор, — того хоть с поличным лови, он и бровью не поведёт. Помню, как мы его прижали в 98-м, когда обнаружили левые схемы с офшорами на два миллиона долларов. Сидел как истукан, спокойно допивал кофе, пока я зачитывал ему список махинаций. А в конце ещё и предложил оптимизировать налоговую нагрузку компании за процент с суммы. Вот это профессионал. Холодная кровь и железные нервы.

Или Светлана Крестина из «Агроинвеста» — та вообще умела делать невинные глаза, когда её ловили на приписках. Месяцами сидела на допросах у налоговой, врала с каменным лицом и ни разу не сорвалась. В итоге выкрутилась, и я оставил её работать дальше, потому что она дурила налоговиков в интересах корпорации.

А здесь передо мной сидит нервная тётка, которая от одного моего взгляда готова расплакаться.

Впрочем, может, это и к лучшему. Нервных проще продавливать.

— Я не хочу показаться излишне резким, — продолжил я, смягчив тон, — но дело чрезвычайной важности. От него, без преувеличения, зависит судьба Манска.

Лания нахмурилась и подалась вперёд, подперев голову руками. Она выглядела невероятно измотанной, с тёмными кругами под глазами.

— Объясни, что ты имеешь в виду, — прошептала она.

— Не секрет, что мы с Олегом союзники, — начал я. — И я у него в долгу за то, что он согласился стать Лордом в этом городе.

— Я прекрасно помню нашу сделку, — кивнула Лания. — Олег поначалу был той ещё занозой, но теперь отлично справляется со стройкой. Благодаря ему производительность в городе выросла.

— Рад это слышать. Потому что я здесь, чтобы вернуть долг Олегу Корнееву, проведя одно важное мероприятие в его пользу.

Лания рассмеялась, на её лице отразилось полное недоумение. Она, казалось, совершенно не понимала, к чему я клоню.