— Не спеши радоваться, — сказал я, отодвинув несколько коробок и усевшись на стул напротив старого стола Лании. — У нас тут небольшая проблема.

Корнеев рассмеялся и вернулся к покраске стены.

— Ну разумеется, у нас проблемы. Что на этот раз?

Я внимательно посмотрел на него. Олег был в хорошем настроении — слишком хорошем. Нужно было аккуратно подвести его к мысли о замещении, не задев самолюбие. Он всё-таки был Избранником, а значит, привык быть главным. Резкое предложение использовать двойника могло его оскорбить.

— Лания нас крупно подставила, — начал я осторожно. — Она собиралась сбежать до приезда группы ревизоров.

— Ревизоров? — переспросил Корнеев, останавливаясь с кистью в руке.

— Опричников, экономической инквизиции с горящими факелами! — материализовался Фома во главе стола. — Аналитики с руками палачей, ищущие доказательства воровства при управлении городом.

Корнеев нахмурился, глядя на мага. По его лицу было видно, как он пытается сообразить, что происходит.

— Ты кто такой и почему у тебя моё лицо?

— Ах да, я забыл, — хмыкнул Фома, разглядывая свои руки. — Это я, Фома!

— Мой личный маг, — пояснил я, сурово зыркнув на Фому. Ему следовало оставаться невидимым, пока я не скажу, но, видимо, ему не терпелось произвести впечатление на Корнеева.

— Иллюзия… — протянул Олег, медленно ставя кисть в банку с краской. Его движения стали осторожными, напряжёнными. Он скрестил руки на груди и нахмурился. — Что всё это значит?

Вот оно. Момент истины. От того, как я подам это, зависит, согласится ли он на мой план или заявит, что справится сам.

— Боюсь, нам придётся провернуть небольшую аферу с этими ревизорами, — сказал я, выбирая каждое слово. — Фома большую часть жизни проработал на Торговцев и знает, как с ними обращаться. Они пришли за кровью, и, честно говоря, ты можешь долго не продержаться у власти, если они добьются своего.

Я видел, как меняется выражение его лица. Сначала недоумение, потом понимание, а затем — обида. Его брови сошлись к переносице, губы сжались в тонкую линию.

— То есть ты хочешь, чтобы твой маг притворился мной, успокоил их, и они убрались восвояси, — сказал он, качая головой. В голосе появились холодные нотки. — Не очень-то похоже на вотум доверия моим собственным способностям.

Именно этой реакции я и боялся. Нужно было быстро исправить ситуацию, не дав обиде укорениться.

— Что я упоминал в своём последнем письме? — спросил я, тоже скрестив руки, копируя его позу. Зеркалирование жестов — старый психологический трюк, помогающий наладить контакт. — Помнишь?

Корнеев покачал головой, но выражение лица стало менее воинственным.

— Признаюсь, я ещё не дочитал его до конца, но ты там говорил о делегировании.

— Именно, — сказал я, слегка наклонившись вперёд. — Послушай, Олег. Худший руководитель — тот, кто пытается всё делать сам. Это не про недоверие к твоим способностям. Это про то, что всегда найдутся люди, которые в чём-то конкретном лучше любого из нас.

Он всё ещё выглядел скептически, но теперь слушал внимательно.

— Твоя работа — не быть лучшим во всём, — продолжил я, стараясь говорить убедительно, но не покровительственно. — Твоя работа — направлять таланты других для достижения великих целей. Я видел, как множество компаний развалилось из-за упрямства владельца, не желавшего делегировать полномочия, чем из-за любого рыночного кризиса.

Олег медленно пожал плечами. Я видел, что аргумент его задел — в хорошем смысле.

— Полагаю, ты прав, — сказал он осторожно, — но в то же время я не могу не чувствовать себя оскорблённым твоим предположением, что я не смогу за себя постоять.

Вот оно — ключевое слово. «Предположением». Он не отверг идею напрочь, просто хотел сохранить лицо. Пора разыграть козырную карту.

— Олег, я тебе доверяю и ни разу не сомневаюсь в твоей решительности. Но ревизоры с замашками инквизиторов — это риск, причём такой, к которому мы не успели подготовиться, подчистить хвосты и заготовить мзду. Мы выходим на этот конфликт голыми и босыми. Поэтому, на случай если тебя в итоге попытаются казнить… Словом, я просто нашёл лучшего человека для этой конкретной задачи, — ответил я максимально нейтральным тоном. — В конечном счёте, тебе решать, как мы поступим.

— Погоди, это мне решать? — спросил Корнеев, склонив голову набок. Я видел, как удивление вытесняет обиду с его лица. Этот поворот явно застал его врасплох, но в хорошем смысле. Возможность самому принять решение добавила ему уверенности.

— Конечно, — сказал я, откинувшись на спинку стула. — Ты здесь главный, ты магистр гильдии. Я же не собираюсь вламываться сюда и раздавать приказы.

Эти слова произвели именно тот эффект, на который я рассчитывал. Корнеев выпрямился, его плечи расправились, а на лице появилось выражение человека, который снова контролирует ситуацию.