Я перебирал все возможные варианты, все идеи, что роились в голове. Откуп, диверсия, блокада, дипломатия… Но постепенно до меня доходила простая истина. Если Правление готово на столь гнусный поступок, то нет предела той жестокости и злу, которые они обрушат на этот мир.

Сколько жизней они уже загубили? Тех, кто брал у них кредиты на еду, а потом не мог расплатиться? Я видел отчёты наших разведчиков. Семьи, выброшенные на улицу зимой. Дети, умершие от голода, потому что их родители не смогли вернуть долг с ростовщическими процентами. Старики, которых принуждали отдавать последние крохи, зная, что умрут.

И это только то, что мы знали. А сколько ещё было скрыто в архивах Правления? Сколько «самоубийств» должников, «несчастных случаев» с неугодными, «пожаров» в домах тех, кто осмеливался жаловаться?

Я вспомнил Кроул, её спокойный голос, когда она произносила свой ультиматум. Никаких эмоций, никакого злорадства. Просто деловое предложение: «Мы убьём сто тысяч человек, если вы не отступите. Рассмотрите это как страховку».

И тут я постепенно пришёл к достаточно простому выводу. Они тянули время не потому, что у них было секретное оружие или подкрепления. Они тянули время, потому что паниковали. Кроул сохраняла спокойствие, но за ним скрывалось отчаяние. Правление впервые столкнулось с серьёзным сопротивлением, и они не знали, как на него реагировать.

Ультиматум был актом слабости, а не силы. Попыткой выиграть время, чтобы придумать, как выбраться из ловушки. Но время работало против них, а не в их пользу. Каждый час нашего промедления позволял им лучше подготовиться, укрепить оборону, возможно — эвакуировать самих членов Правления.

Сколько жизней мы спасём, если покончим с этой организацией сегодня? Сколько детей не умрёт от голода? Сколько семей не окажется на улице? Сколько городов не будет разрушено в их бессмысленных торговых войнах?

Я понял, что Рагнар был прав. Это был выбор между плохим и худшим.

— Как быстро наши войска могут выдвинуться? — спросил я, прервав Германа и Рагнара. Они недоумённо посмотрели на меня.

— Ты имеешь в виду отступить? — уточнил Рагнар.

— Нет, как раз наоборот, — сказал я, поднимаясь на ноги. Решение созрело внезапно, но теперь я был абсолютно уверен в его правильности. — Они пытаются нас задержать и хотят использовать своих людей как щит. Значит, мы ударим. Немедленно. Как быстро наши войска могут добраться до городских стен?

— Дивизия на грифонах может быть там мгновенно, — ответил Герман, тут же включившись в планирование. — Правда, мы потеряем немало грифонов при посадке из-за лучников. Наземные силы смогут войти, как только в стене появится дыра. Или можем использовать лестницы.

— Нет времени на всё это, — отрезал я, бросив взгляд на иконку дракона на Стратегической карте. Клу будет не в восторге, что её снова дёргают, да ещё и так скоро, но эту проблему я был готов взять на себя. — Хочу, чтобы каждый солдат был готов к бою в любую секунду. Дайте им зелья скорости и амулеты, чтобы они двигались быстрее лошадей.

— Что ты задумал? — спросил король Рагнар. Он подошёл к перевёрнутому столу и принялся ставить его на место, заодно собирая разбросанные по земле флажки.

— Им нужно время, чтобы убить гражданских, — сказал я. — В тот момент, когда мы начнём артобстрел, они выполнят своё обещание, если вообще собирались его выполнять. Но если мы сможем атаковать их стремительно, солдаты Правления будут сражаться или бежать, сработает инстинкт самосохранения.

— Солдатам придётся выбирать: тратить время на убийство безоружных или защищать собственную шкуру от врага, — вставил Герман, одобрительно кивая. — В этом есть смысл.

— А стена? — спросил Рагнар. — У нас ведь нет осадных магов, чтобы проделать в ней брешь?

— У меня есть кое-что получше. Но я хочу, чтобы все были готовы меньше чем через час. Используйте всё, что у нас есть, для увеличения скорости солдат.

Герман выпрямился, и в его глазах загорелся азарт настоящего вояки.

— У меня есть дивизия, натасканная как раз на такие случаи. «Стальные волки» — элитная пехота, каждый солдат стоит десятерых обычных. И в хорошей многоцелевой броне. И я знаю, что один из Избранников прислал отряд жрецов, которые могут нас зачаровать. Займусь этим прямо сейчас.

— Ещё одна проблема, — добавил Рагнар, расставляя флажки на карте. — У нас всего два типа зелий скорости. «Быстрота гепарда» — действует полчаса, увеличивает скорость втрое, но после окончания солдат будет изнемогать от усталости. И «Порыв ветра» — слабее, зато без побочных эффектов.

— Сколько у нас того и другого? — спросил я.

— «Быстроты гепарда» — штук двести, не больше. «Порыва ветра» — около тысячи, — ответил Герман.

— Элите — «Быстроту гепарда», остальным — «Порыв ветра». Важно, чтобы солдаты не выглядели так, будто готовятся к атаке. Наш рывок должен стать для них полной неожиданностью.