Я откидываюсь на подушки L-образного дивана и плотнее укутываюсь в вязаное одеяло. Над головой с потолка свисают гирлянды и светящиеся в темноте планеты, рассыпая мягкий, тусклый свет.

Косяк между пальцами горит ровным пламенем, я бросаю зажигалку в выдолбленную книгу на квадратном столике – произведение сэра Артура Конан Дойла теперь превратилось в мой тайник.

— Это глупо.

Я резко выпрямляюсь, поворачиваю голову и смотрю на деревянную перегородку, украшенную темно-зеленым плющом и крошечными желтыми огоньками. Я опускаю взгляд на косяк в руке, гадая, не подмешали ли в траву чего-нибудь, потому что она, кажется, только что меня оскорбила.

И потом я вспоминаю.

Соединенные балконы.

С моих губ срывается разочарованный вздох, граничащий с хныканьем. Я изо всех сил пытаюсь разозлиться, но новая трава, с которой я скрутила косяк, делает физически невозможным что-то помимо прибывания под кайфом.

Итак, мой мозг и я собираемся на небольшое совещание, а затем соглашаемся на легкое раздражение.

Я открываю рот, но первым нарушает тишину Джуд.

— Месть потеряла…

Его бормотание едва слышно, но у меня получается его разобрать.

Однако я быстро понимаю, что он говорит не со мной. А сам с собой.

Мое прежнее любопытство пробивается сквозь туман в моей голове, вызванный травкой, и тянет меня к краю дивана. Я подползаю ближе к стене, которая нас разделяет, и заглядываю в небольшую щель под плющом.

Джуд погружен в свой мир, в наушниках, совершенно не замечая меня. Его спортивные штаны сползли на бедра, обнажив четкие линии живота, на котором до сих пор блестели капли воды от недавнего душа. Влажные пряди волос завивались на затылке, а кровь с ран на коже смыло водой.

— Жестокая рука судьбы… нет… чертова глупость, — бормочет он, в отчаянии прочесывая длинными пальцами волосы.

Вся ярость, которую я ранее испытывала, исчезла, как будто ее и не было вовсе.

Он выглядит расслабленным. Изможденным. Усталым. Скрепленным чернилами и напряжением, как будто каждая часть его тела едва удерживается на месте.

Сигарета между его губами выглядит почти съедобной, обрамленная изгибом его рта, вокруг которого танцует дым. Мои глаза прослеживают татуировки, покрывающие его кожу – скрученная змея на бицепсе; кинжал, вырезанный на груди; херувим, сидящий на плече. Так много кусочков, разбросанных по всему телу, каждый из которых так же беспорядочен, как и другие.

Электрический ток пробегает по моим венам, когда мой взгляд падает на полумесяцы на его плечах. Следы, оставленные моими ногтями, когда я цеплялась за него, теряясь в волнах наслаждения, которые пронзили меня.

Я знаю, что, трахнув его, я заклеймила себя как предательницу, но в тот момент? Это не казалось мне предательством.

Это ощущалось, будто я хватаюсь за жизнь голыми руками.

Джуд за считанные секунды превратился из предвестника смерти в живой электрический кабель.

В тот момент, когда он коснулся меня, между нами пробежала искрящаяся, взрывоопасная жара. Пульсация, одновременно пугающая и опьяняющая, будто мы обманули Вселенную, и она дала нам понять, что знает об этом.

В том лесу это не было предательством – это был инстинкт.

Это было ощущение жизни, кожи на коже со всей хрупкостью и жестокостью, которые несет в себе жизнь. Мы прикоснулись к чему-то священному, к чему-то, чего не должны были касаться.

Я могла бы списать все на адреналин, даже на посттравматический шок, но это была бы просто еще одна ложь.

Я хотела его.

И, боже, как я ненавидела себя за это. За все.

— Жар… нет, не то… тепло? Может быть, — его голос вырывает меня из раздумий, и я кусаю губу, чтобы не рассмеяться.

Что он, черт возьми, делает?

Звук разбивающегося о пол стекла заставляет меня вздрогнуть.

— Черт, Галилео, — шиплю я, поднимаясь с дивана, чтобы оценить ущерб. На полу балкона лежат осколки чашки, а виновника, конечно же, нигде не видно.

Я опускаюсь на колени и заглядываю под диван, где прячется моя слепая кошка. Тихо щелкая языком, я протягиваю руку и касаюсь ее шерсти. Она прижимается к моей ладоне и тихо мурлычет, а я беру ее на руки и проверяю лапки на наличие порезов.

К счастью, сегодня не придется бежать к ветеринару.

— Все в порядке, заучка? — самодовольное замечание Джуда проскальзывает сквозь стену, и я практически слышу ухмылку на его лице.

Черт, просто фантастика. Меня поймали.