— Да зашибись! — Выдохнул я, переводя дух — Свежим воздухом подышал, уже хорошо! Тюрьма знаете ли такое место, после которого даже посреди помойки будешь себя чувствовать, как будто на пляже Монако.

— Понимаю — Улыбнулся моей шутке Смит — Не переживайте, туда вы больше не вернётесь, всё уже согласованно, суд — сущая формальность. У черного хода нас уже ждет экипаж Российского посольства, скоро вы будите на свободе.

Суд и правда прошел быстрее, чем я мог даже предполагать. Меня завели в зал суда и поставили перед трибуной на которой сидел мужик в черной мантии. Он тут же ударил деревянным молотком по своему столу, объявляя заседание открытым, и прокурор зачитал предъявленные мне обвинения. Меня обвиняли в тех же самых преступлениях, что и до этого, только к ним ещё добавилось соучастие в убийстве Рона Соверса. Смит тут же встал, и заявил о том, что мы обвинения не признаем, и просим суд выпустить меня под залог на время судебного процесса. Судья недолго думая объявил, что сумма залога, учитывая тяжесть предъявленных мне обвинений, составит десять тысяч долларов США. Смит с готовностью согласился внести залог немедленно в кассу суда, и через пол часа я уже снова сидел в закрытом экипажа, только на этот раз уже на кожаном, мягком сидении, а на против меня, со знакомой улыбкой на лице устроился никто иной, как Арсений Фомин.

— Ну здорова, пропажа! — Арсений обнял меня, но тут же отстранился, сморщив нос — Ну и воняет же от тебя!

— А меня нюхать не надо, я тебе не ромашка! Зато живой! Грязь, знаешь ли не кровь, отмоется. У нас там в тюряге бани не было, больше месяца считай вшей кормил. — Усмехнулся я. Арсения я был очень рад видеть. — Дошли значит?

— Дошли, хотя понервничать пришлось — Кивнул головой капитан — А потом ждали тебя несколько дней в стартовом лагере, пока твой туземец не объявился. Ты кстати извини, что мы не смогли забрать тебя с американского корабля. Пролив вскрылся, и санную партию отправить не представлялось возможным, а «Единорог» знатно помяло ледоходом. Пока починились, пока то да сё, пока до мыса Шеридан дошли, «Линкольн» уже отчалил. Тупун, падла такая, твое письмо нам передал, а о том, чего сам натворил ни словом ни обмолвился! Если бы мы знали, что ты в беде, на вельботах бы до американцев дошли и отбили бы вас с Ричардом! О твоем аресте мы узнали только из прессы, когда зашли в Готхоб дать телеграмму о достижении полюса. Я, как только узнал, тут же приказал идти вслед за «Линкольном» в Америку, так что «Единорог» и все члены экспедиции тоже в Нью-Йорке. Как, впрочем, и фотоматериалы, дневники Мэйсона, признания команды Соверса в нападении, и прочая!

— Ого! Это офигеть какая хорошая новость! Кстати, что там с Ричардом? — Судьба друга, с которым нас разлучили меня волновала очень сильно.

— Семья Гроссов внесла залог. Две тысячи долларов. — Арсений прямо в экипаже закурил трубку, видимо пытаясь табачным дымом заглушить тюремную вонь, которой я благоухал — Его освободили ещё три дня назад. Сейчас он в частном пансионате на Манхеттене. Каким-то его родственникам он принадлежит. Навестим его завтра, если захочешь.

— Обязательно навестим, но сначала я как следуют отмоюсь, подстригусь и высплюсь — То, что Ричард тоже на свободе, уже радовало — А за меня залог кто внес?

— Залог был внесен частично за счёт корабельной кассы «Единорога», а частично за счёт посольства — Арсений ткнул в меня трубкой и продолжил — Наше правительство не могло позволить первому русскому человеку, покорившему Северный полюс гнить в американской тюрьме. Кстати, о снятии с тебя обвинений идут переговоры на очень высоком уровне, цени. Хотя суд всё же будет наверняка. Помимо государственного обвинителя в нем и частный будет участвовать, нанятый Соверсами. Впрочем, наши адвокаты тоже волки ещё те. Так вот… Кстати! Твой эскимос, ну приказчик, который, тоже тут. Он снял для тебя квартиру не далеко от посольства и сейчас ждет тебя там. Ушлый мужик, я тебе скажу, с полуслова намеки понимает!

— Бухать будем? — Я уже достаточно хорошо изучил Арсения, чтобы понять его мечтательный взгляд — А может дашь мне отдохнуть после тюряги, в себя прийти, отмыться?

— Я же говорю, ушлый твой Тимоха, только держись — Рассмеялся Фомин — В квартире есть ванна и она работает, бойлер топиться с утра, цирюльник тоже уже ждет. Праздничный ужин заказан из ближайшего ресторана на дом и будет готов через три часа. К тому времени как ты обратно в человека превратишься, и наши с «Единорога» подойдут. Должны же мы нормально отметить нашу победу?! Весь мир ликует и празднует, а мы, виновники этого торжества, даже по стопки за самих себя не выпили! Посидим тесной компанией, без посторонних, выпьем, поговорим, старое вспомним.

— А чего? Почему и нет раз так? — Напряжение, в котором я находился несколько последних месяцев начинало меня потихоньку отпускать — Я бы накатил грамм двести хорошего коньяка! А ужин из ресторана — это то, что надо! Я хоть последнюю неделю и питался нормально, но знаешь, есть даже хороший стейк в камере, где пахнет выгребной ямой, то ещё удовольствие.

Посольский экипаж остановился возле чёрного хода довольно внушительного доходного дома, и вскоре я был уже в арендованной для меня квартире.

— Слава тебе господи, Иссидор Константинович, вы живы-с! Как же я рад вас видеть! — Тимоха, который ничуть не изменился с нашей последней встречи, поджидал нас с Арсением на пороге квартиры. Весь его вид говорил о том счастье, которое он испытывает от встречи с хозяином — Извольте-с проходить в ваши апартаменты! Всё у нас готово, как вы любите! И комната ваша прибрана, ванна уже второй раз набирается, первая остыть успела! И самоварчик поставлен, и водочка на леднике остывает! Капустку квашеную я сам делал, тут такой не достать, эти ироды нормальной закуси не признают. На весь Нью-Йорк только два русских ресторана, пожрать нормально негде! Это где же такое видано?! Даже в Копенгагене, у немчуры, и то больше! Извольте-с пиджак ваш приму!

— Здорова Тимоха, я тоже рад тебя видеть! — Поздоровался я с приказчиком, ничуть не покривив душой — А чего это ты словоерсами заговорил? Завязывай давай, не люблю! А шмотки сразу в камине сожги, там вшей и блох полно, притащил с тюряги…

— Зачем жечь?! — Тимоха, осмотрев мой прикид, отрицательно покачал головой — Если из-за каждой вошки нормальную одежду жечь, то разориться можно! Не извольте-с беспокоится, прожарим, выведем, еще поносите костюмчик!

— Ну как знаешь — Пожал я плечами. И правда, чего я выделываюсь? Где я запасной возьму? Другой нормальной одежды у меня и нет вовсе, если не считать за такую тюк с мехами, что были на мне в день ареста — В ванну веди, да керосин притащи, голова тоже аж зудит от живности. И завязывай ссыкать, я тебе говорю! Нормально же раньше общались? Вот так и продолжай, как раньше!