Уильям Гэддис, фотография середины 1980-х, период публикации «Плотницкой готики»(фото из личного архива Стивена Мура)

Софокл ясно дает понять в своем «Филоктете» — по-видимому, основе для версии Джеймса Баста, — что раненый лучник сам виноват в своих бедах не меньше любого другого. Творцы Гэддиса ничем не лучше — они часто склонны к опустошительному, саморазрушительному поведению, пьянству, тщеславию и черствому эгоизму. Сатирик Поупа — хороший гражданин, но художники Гэддиса ближе к пониманию Эдмунда Уилсона — Филоктета и сатирика как героя:

Такова природа конфликта между творцами и дельцами в «Джей Ар», она же — тема последних страниц раздела о протестантской этике в главе 4. Но интерес Гэддиса к этой теме явно не только профессиональный, но и личный. После того как его первый роман высмеял, а затем проигнорировал литературный истеблишмент, Гэддис, должно быть, чувствовал себя Филоктетом в изгнании, когда глядел в окна «Пфицер Интернешнл» в конце пятидесятых и начале шестидесятых и трудился над речами о проблемах платежного баланса и опасностях прямых инвестиций за границу, тогда как других, менее талантливых, восхваляли. В 1962–1963 годах он получил такой же заказ от Фонда Форда, как и его персонаж Галл в «Джей Ар», и трудно представить себе более подходящее имя для этого альтер-эго. (А также напоминаем, что стрелы Филоктета вымочены в желчи гидры.) Позже, в шестидесятых, Гэддис хотел принять участие в протестах против войны во Вьетнаме, но понял, что его произведение сделает более долговременное заявление о ценностях, что привели Америку к войне, поэтому продолжал работать в отрыве от литературной сцены, подобно Филоктету на острове Лемнос. К тому времени когда «Джей Ар» наконец вышел в 1975 году, он отсутствовал в книгоиздательском мире вдвое дольше, чем Филоктет в Трое, но Национальная книжная премия и последующие награды, гранты и похвалы критиков образовали ироническую параллель с дальнейшей жизнью презренного греческого героя, что наверняка пришлось Гэддису по вкусу. Могучий лук Филоктета положил конец Троянской войне; могучий «Джей Ар» — величайший сатирический роман об «успехе и как бы свободном предпринимательстве и всем таком». Опустились сумерки богов, и романтика Америки померкла до готики.

После публикации «Джей Ар» Гэддис временами преподавал в Бард-колледже — сам он об этом рассказывал так:

«Плотницкая готика» — тоже своеобразный курс художественного чтения: роман, противопоставляющий абсолютам двусмысленности и поднимающий вопросы, на которые нет однозначных ответов. «Очень тонкая линия между правдой и тем что происходит на самом деле» — изречение, проходящее красной нитью через весь роман [186] . Пока половина персонажей декларирует, что говорят правду, другая половина раскрывает, что же происходит на самом деле. Двусмысленность, которую не хочет признавать ни одна из сторон, не позволяет читателю быть уверенным во многих событиях романа и возвращает его в пространство неопределенности, атмосферу, преобладающую в наши смутные времена.

Вот что можно вывести наверняка: «Плотницкая готика» рассказывает о последнем месяце жизни Элизабет Бут, «очаровательной рыжей дебютантки из закрытого района Гросс-Пойнт в Мичигане», «дочери покойного минерального магната Ф. Р. Воракерса». Ее отец, бывший глава «Воракерс Консолидированный Резерв» (ВКР) в юго-восточной Африке, покончил с собой за восемь или девять лет до начала романа, и теперь информация о его тайных взятках может раскрыться. На его похоронах Пол Бут, вьетнамский ветеран и гордый южанин, шустривший со взятками (а на самом деле сирота неопределенного происхождения), совратил Лиз (как он ее называет) и взял ее своей второй женой. Он быстро растратил часть денег, реализуя сомнительные планы по обогащению; остальные средства, к большому разочарованию Пола, закрыты в трастовом фонде под присмотром юриста «Адольфа». За четыре года до времени действия романа Лиз выжила в авиакатастрофе, и в настоящее время Пол все еще пытается раскрутить липовый иск по поводу неисполнения женой ее «супружеских обязанностей» вследствие полученной травмы. Ввиду финансовых сложностей им приходится переехать из Нью-Йорка и снять дом на Гудзоне — девяностодевятилетний особняк в стиле плотницкой готики. Теперь Пол надеется подзаработать медиа-консультантом. В начале романа его самый многообещающий клиент — преподобный Элтон Уде, евангельский проповедник с сельского Юга, который случайно утопил мальчика во время крещения. С помощью Пола он превращает эту ситуацию в пророческий призыв к мультимедийному крестовому походу против сил зла, также известных как силы тьмы (а именно коммунизм, преподаватели эволюции, «еврейская либеральная пресса» и светские гуманисты). Заходя в дом только чтобы «есть спать и трахаться и отвечать на звонки», Пол проводит большую часть времени в разъездах. Время от времени их навещает Билли, младший брат Лиз, но в основном она борется со скукой и отвечает на бесконечную серию телефонных звонков, хотя большинство из них — о местонахождении отсутствующего домовладельца. И тут появляется таинственный незнакомец.

Маккэндлесс, мужчина за пятьдесят, начинал как геолог и даже нашел в Африке жилу, теперь ставшую предметом притязаний ВКР и преподобного Уде, у которого там миссия и радиостанция. Не поддерживая растущее участие ЦРУ в африканских движениях за независимость начиная с 1950-х годов, Маккэндлесс несколько лет дрейфовал: женился и стал отцом мальчика по имени Джек (который когда-то учился в одной школе с Билли), зарабатывал на жизнь преподаванием и статьями для энциклопедий и научных журналов, даже написал роман о своем африканском опыте работы с ЦРУ. Первый брак закончился разводом. Маккэндлесс женился на девушке Ирен моложе него, но она покинула его за два года до начала описываемых в романе событий. В настоящее время его преследует как налоговая, так и ЦРУ, последнее — в лице Лестера, бывшего коллеги по африканским временам, убежденного, что Маккэндлесс скрывает важную информацию о спорных рудниках.

Дом Мюриэль Оксенберг Мёрфи, выполненный в стиле «плотницкая готика», в котором Уильям Гэддис жил во время написания одноименного романа (фото из личного архива Стивена Мура)

Маккэндлесс приходит туманным утром, чтобы забрать документы из запертой комнаты. Оживившись при его появлении, Лиз превращает для себя Маккэндлесса в устало-романтического «пожилого мужчину» с загадочным прошлым, а во второй его приход неделей спустя приглашает в свою постель, пользуясь очередным из многочисленных отсутствий Пола. На следующий день геолог уезжает в компании брата Лиз, чьи разговоры с Маккэндлессом (на Гудзоне и позже тем вечером — в Нью-Йорке) укрепляют его былую решимость пойти работать в компанию отца в Африке. Вскоре после их отъезда Пол возвращается домой в рваной одежде (его пытались ограбить), и все его медиа-планы идут псу под хвост. Пол стал на 10 тысяч долларов богаче, оставив себе взятку, предназначенную Уде для сенатора Тикелла и Федеральной комиссии связи, и заплатил 100 долларов чернокожему юноше за убийство священника. Той же ночью наемные поджигатели принимают соседний дом за дом Маккэндлесса и сжигают его дотла.