Бидж была поражена.

— За что? Я узнала об этом два года назад, и вся моя жизнь тогда развалилась на части. Мне ужасно жаль говорить обо всем этом тебе.

Энди устало потер обеими руками лицо, став похожим на старика, огорченного семейной ссорой.

— И все-таки так гораздо лучше, чем догадываться о чем-то и ничего не знать достоверно. — Бидж подумала, что такой же жест он будет делать, когда ему исполнится пятьдесят, если, конечно, он сможет дожить до этого возраста. — Самое странное — как обыденно все это воспринимается, даже наш разговор. Можешь ты представить себе что-нибудь такое же странное в своей обычной жизни в реальном мире?

Бидж улыбнулась ему.

— А я и не живу в реальном мире.

Энди улыбнулся тоже, приняв ее ответ за шутку. Он настоял, что заплатит за чай Бидж, и они вместе прошли на автостоянку перед похоронным бюро.

— Ты пойдешь на кладбище? — спросила Бидж. Энди передернуло, и Бидж поняла, почему мать никогда не брала их с братом на похороны.

— Я должен уехать. — Резко повернувшись, Энди заглянул Бидж в глаза. — Неужели тебе не страшно? Не смотришь ли ты на календарь, гадая, сколько тебе отведено лет, не боишься ли, что это случится с тобой?

Бидж подумала: какой была бы его реакция, ответь она: «Со мной это уже случилось». Но произнесла она другое:

— Вроде бы, как мне говорили, ты собираешься поступать в Западно-Виргинский университет? — Совпадения тут не было; их семья предпочитала Западно-Виргинский Университету Виргинии.

— Да, на физический. Да, ведь верно: ты тоже там училась, только в ветеринарном колледже. А чем ты занимаешься после окончания?

— У меня частная практика, — пожала плечами Бидж.

Распрощались они с чувством неловкости: имевший место разговор едва ли располагал к обмену любезностями.

— Желаю тебе благополучно доехать до дому, — сказала Бидж.

— На самом деле я еду не домой. — Он слабо улыбнулся. — Я встречаюсь на побережье с друзьями, мы там сняли на неделю дом. — Он порылся в кармане своего спортивного пиджака. — Где-то у меня есть карта… Как только доберусь до побережья, там уже не заблужусь.

Бидж рассеянно откликнулась:

— На юг по 95 — му шоссе, потом объедешь Ричмонд по 295 — му, снова по 95 — му на 460 — е, напрямую к Питерсбергу, затем по 64 — му объедешь Норфолк, на юг по 17 — му через Дисмал-Суомп и свернешь на восток по 158 — му, не доезжая Элизабет-Сити.

Энди вытаращил на нее глаза.

— Ты уверена?

Бидж, заглянув в себя, могла бы перечислить все дренажные трубы, каждую неожиданную на южных дорогах трещину от мороза, каждую колдобину, не заделанную при ремонте.

— Более или менее уверена.

— О'кей. — Он сделал шаг вперед и обнял Бидж. — Спасибо, что рассказала мне. Тут Бидж решилась.

— Энди! Когда вернешься в университет, оставь мне записку в моем абонентном ящике на почте. — Она быстро написала свой адрес. — Есть один профессор физики, с которым я хочу тебя познакомить.

— Ладно. — Молодой человек сел в машину, и Бидж повернула ко входу на кладбище.

Церемония у могилы не заняла много времени. День был прекрасный, дул легкий теплый ветерок, и на ветке распевал кардинал — защищая свою гнездовую территорию, вспомнила Бидж. Теперь она гораздо лучше понимала дикую природу, чем раньше.

Священник произнес короткую молитву, потом прочел отрывок из «Книги Притчей Соломоновых»: «Если ты в день бедствия оказался слабым, то бедна сила твоя» note 3 . Это должно было служить похвалой Кэтрин Салем.

Бидж, однако, подумала о своей матери и поморщилась. Быстрый взгляд на стоящих вокруг могилы родственников оставил у нее впечатление, что и они чувствуют вину. Только две дочери Кэтрин Салем, женщины лет под сорок, не обращали ни на что внимания.

Гроб опустили в могилу, и собравшиеся поспешно стали кидать на него горсти земли. Какой-то пожилой родственник из Западной Виргинии пропел гимн:

О, возрадуйся, брат мой возлюбленный,

Ты избавлен теперь от мучений.

Так забудь все свои испытанья,

Все заботы оставь в сей юдоли.

Бидж сочла, что с нее достаточно. Быстро кивнув собравшимся, она прошла к своей взятой напрокат машине.

До Кендрика было три с половиной часа езды по шоссе. У Бидж не было так много времени.

Вздохнув, она сняла парадные туфли, вытащила из-под сиденья кроссовки и надела их; потом достала из багажника рюкзак и пошла пешком. Бидж свернула направо в первый же переулок. Кирпичные стены домов по обе стороны скоро приобрели цвет песчаника, превратились в сложенную из крупных камней ограду, потом в стену каньона.