Шрифт:
— За Перекресток. Все повторили за ним:
— За Перекресток.
Молча пригубив вино, все подумали об этом месте — месте, ради которого каждый из них рисковал жизнью, но которое не всем было известно в равной мере. Лори бывала на Перекрестке только в чрезвычайных обстоятельствах, Протера в течение года занимался исследованиями, а Бидж как ветеринар нашла там своих первых пациентов. Грифон же был величайшим и отважнейшим защитником Перекрестка.
Протера поставил бокал на стол.
— Это вино из Мальской долины в Чили. — На секунду его акцент сделался более заметным. — Странно, чем дальше ты оказываешься от дома, тем легче напоминают о нем даже мелочи.
Бидж ничего не ответила, все еще погруженная в мысли о Перекрестке. Сегодня ей пришлось слишком близко соприкоснуться со своим родным домом и семьей, и она чувствовала себя значительно лучше на расстоянии от них.
— А как насчет жаркого? — мягко поинтересовался грифон. — Оно тоже напоминает тебе родные края, Эстебан?
Протера попробовал мясо.
— Великолепно, хотя, должен сказать, если бы готовил я, специи были бы совсем другие. Я предпочитаю шафран, тмин и кориандр.
Лори вмешалась прежде, чем грифон успел ответить:
— Не начинайте препираться. Бидж сказала только:
— Жаркое превосходное. — Так это и было на самом деле: обилие лука, сладкого перца, томатов и моркови в густом соусе прекрасно сочеталось с нашпигованным чесноком мясом. — Что собой представляет основной ингредиент?
— Оленина.
Бидж бросила на грифона внимательный взгляд, и тот смущенно кашлянул.
— Я нуждаюсь в гимнастике, и на самом деле некоторое прореживание идет на пользу местному стаду оленей. Надеюсь, ты не возражаешь…
— Конечно, нет. — Против чего же тут возражать, стала оправдывать себя в душе Бидж: действительно, у оленей в Западной Виргинии не было естественных врагов, кроме горных львов, редких настолько, что само их существование иногда подвергалось сомнению. Она отправила в рот еще один кусок мяса и виновато признала про себя: но ведь оно действительно такое вкусное…
Через несколько минут разговор за столом отвлек ее от этих мыслей, и Бидж смогла спокойно наслаждаться превосходным жарким. Лори, грифон и Протера говорили и спорили обо всем на свете, меняя темы с такой же легкостью, с какой передавали друг другу солонку: о последних фильмах, о телескопе «Хаббл», о возможном возрасте Вселенной… О том, как удается уловить мгновение на своих полотнах Ватто и Фрагонару… О том, влияет ли хоть чем-нибудь возраст Вселенной на изображенную на картине увлеченную легким флиртом красавицу на качелях… О лекарственных растениях и лечении запахами стресса — и имеет ли значение снятие стресса в борьбе с раком и СПИДом… О релятивистской и фундаменталистской этике (по мере того как опустошалась вторая бутылка) и о том, существует ли этика универсальная, пригодная для всех известных им миров: грифон утверждал, что существует, Протера отрицал это, Лори Клейнман выступала в роли рефери.
Бидж, по очереди испытывая восхищение, изумление, возмущение, говорила совсем мало; она чувствовала себя ребенком в компании взрослых. «Сколько, интересно, пройдет лет, — думала она, — прежде чем это чувство исчезнет?»
Постепенно разговор переключился на проблемы искусственного интеллекта и тест Тьюринга note 4 , а потом угас. Грифон повернулся к Бидж.
— Как замечательно, что ты вернулась сюда. Ты шла пешком?
— Да, — кивнула Бидж. — В Вашингтоне я взяла напрокат автомобиль и, чтобы попасть сюда, проехала немного на попутной машине, но в основном шла пешком.
Note4
Тест Тьюринга — предложенный Аланом М. Тьюрингом, английским ученым, одним из основоположников компьютерной технологии, критерий для определения, является ли вычислительная машина мыслящейесли при общении человек никаким образом не может определить, является ли его собеседник другим человеком или машиной, машина может быть признана мыслящей.
Лори, вытирая хлебом соус с тарелки, фыркнула.
— Только послушать, как вы двое играете в слова. Можно подумать, что, если назвать вещи своими именами, начнется забастовка летного состава.
Но грифон продолжал внимательно смотреть на Бидж.
— Так, значит, ты шла пешком. Как я понимаю, дорога повсюду была достаточно проходима?
— По большей части. Дорога достаточно широка для автомобиля или конного фургона. Ее поверхность была неодинаковой: то булыжник, то гравий или песок. — Бидж нахмурилась. — Местами даже она была вымощена панцирями омаров. Грифон посмотрел на нее с восхищением.
— Великолепно. Все дороги проходят через несколько разных миров. Бидж задумчиво смотрела на деревья за окном.
— А это значит, что на каждой дороге пришельцы могут появиться из нескольких мест. Грифон чуть поколебался.
— Но у них и столь же много шансов потерять дорогу. Только мыслящие существа способны ее проследить, да и то лишь те, кто умеет читать карту.
— Это палка о двух концах. — Бидж давно уже мучительно обдумывала проблему: любой вид, спасающийся по дороге из одного мира в другой, может ведь и не найти безопасного убежища. — Теперь очень трудно попасть на Перекресток.