Что-то кольнуло в груди у Лайвена при этих словах. Будто давняя, старательно залеченная рана вновь дала о себе знать.

– Мне казалось, что этот вопрос должен быть снят, - проговорил он сухо. Живущий в тишине умер. И все мы, так или иначе, виновны в его смерти.

– Все, - подтвердил Владеющий громом.
– Одни больше, другие меньше...

– Я не пойму к чему ты клонишь, - раздражение Лайвена нарастало против его воли.
– Ты хочешь снова поссорить нас? Именно здесь и именно сейчас?

– Нет, я не хочу поссорить нас. Ты прав. Не время сейчас вспоминать о прошлом. Прости...

Прости! подумал Лайвен. Только жалости мне здесь твоей и не хватало... Не жалели тогда, так не жалейте и сейчас. Какого ж черта ты все это начинал?

– Прости?
– переспросил он, - Ведь кажется, только общее презрение ко мне удержало тебя от того, что бы взяться за меч тогда, восемь лет назад.

– Да, - согласился Владеющий громом.
– Может быть, лучше было бы, если б все тогда и решилось.

– А все тогда и решилось!
– перебил Лайвен.
– Я нашел лучший выход для всех. Ведь сообщество магов было тогда в очень щекотливом положении. Я ушел сам и избавил вас от необходимости презирать меня. Хотя каждый из вас в душе понимал тогда, что я сделал то, что было необходимо.

– Ты... недостойно использовал закон Слова. Ни кто не в праве был так поступать.

– Я не нарушил закона Слова.

– Но... ты недостойно использовал его. Ты совершил низость. Ты посмел лишить одного из магов власти, данной ему самим Миром!

– А ты подумал, какую низость совершил бы этот маг, не сделай я этого! Да Живущий в тишине сам пришел в ужас, когда протрезвел после того последнего пира и был благодарен мне за то, что я вовремя его остановил. Ты же знаешь, мы остались с ним друзьями и после всего.

– Да, я знаю это. И признаюсь, это всегда было для меня загадкой. На его месте я проклял бы тебя.

– Значит, он оказался мудрее.
– Лайвен с раздражением отставил свой бокал.

Владеющий громом пожал плечами.

– Может быть. Но теперь он умер. Оставим это.

– Нет, погоди. Зачем же было тогда заводить этот разговор.

– Я не подумал.

– Продолжим. Я предпочитаю видеть перед собой врага, чем только наполовину друга. Скажи мне, хорошо ты помнишь тот последний пир у Живущего в тишине? Не повредило ли Заклятье тени твою память настолько глубоко.

Владеющий громом вздрогнул при этом упоминании.

– Я слишком хорошо его помню, - тихо сказал он.
– Тот пир был особенно пышным. Я только не помню повода, по которому он давался.

– Живущему в тишине в то время не надо было поводов, - сказал Лайвен, - он давал пиры потому, что ему было скучно. Но тогда он почему-то разослал приглашения даже на побережье.

– Может быть потому, что ему было особенно скучно.

– Может быть.
– Согласился Лайвен.
– Но тогда ему тем более надо было держать себя в руках. А он с пьяных глаз дал Слово мага... Ты помнишь, о чем оно было. Да еще так, что все слышали это. Это Слово ему нельзя было позволить выполнить. Ты тоже знаешь почему.

– Ты мог вызвать его на дуэль.

– Не мог! Я не мог убить его. А рана его лишь задержала бы.

Ведь он дал Слово.

Помолчали. Владеющий громом пристально рассматривал свой стакан.

Потом он сказал:

– Ты знаешь, я сейчас впервые подумал, а почему я сам не вызвал его на дуэль? И ни кто не сделал этого тогда.

– Ты быстро соображаешь. Тебе понадобилось только восемь лет, что бы эта мысль пришла к тебе. Другие поняли это на второй день.

Лайвен чувствовал, как его раздражение постепенно перестает в непонятное чувство горечи, может быть чувство вины перед кем-то, может быть в обиду на весь Мир, который смог понять его до конца только сейчас.

– Он выпил тогда слишком много вина, - сообщил Владеющий громом через некоторое время.

– Ты сегодня тоже постарался, - отозвался Лайвен.

– Но, - Владеющий громом поднялся на ноги, - я еще достаточно трезв, что бы понять, что был не прав, когда вспомнил обо всем этом. И вот мое Слово мага. Я даю его тебе в том, что ты не увидишь во мне врага, до тех пор, пока будешь служить на благо нашего Мира.

– Аминь, - сказал Лайвен.
– Будет очень хорошо, если ты ляжешь и выспишься хорошенько. Да и мне тоже не помешает. Завтра у нас очень трудный день.