–  Почему миссис Чалмерс дала ему отставку?

–  Спросите отца. У нас с ним разрыв отношений.

В коридоре за ее спиной появился Тратвелл. Он, по всей видимости, слышал наш разговор, однако виду не подал, только раздраженно посмотрел на дочь, но это заметил один я.

–  В чем дело, Бетти? В нашем доме не принято держать гостей на пороге.

Она молча повернулась и ушла в комнату, закрыв за собой дверь. Тратвелл стал жаловаться, но сквозь его жалобы прорывалась злоба.

–  Она потеряла голову из #8209;за этого слизняка. Меня и слушать не хочет. Правда, может, теперь послушает. Но входите же, Арчер. У меня для вас новости, - он провел меня в кабинет. Тратвелл был на этот раз особенно продуманно одет и более, чем обычно, выхолен. В свежайшем летнем костюме из искусственного шелка, спортивной рубашке с подобранным в тон шелковым галстуком и таким же платочком; от него пахло лавро #8209;вишневой водой и хорошим одеколоном.

–  Бетти сказала, что вы расстались с Чалмерсами. У вас такой вид, словно вы празднуете это событие.

–  Бетти не следовало вам этого рассказывать. Она совсем не думает, что можно говорить и чего нельзя.

Его красивое свежее лицо исказила капризная гримаса. Он то и дело поглаживал седую шевелюру. Бетти нанесла удар его самолюбию, подумал я, а больше у него в жизни ничего не осталось.

Перемена в Тратвелле обеспокоила меня гораздо больше, чем перемена в его дочери. Она еще молода и успеет много раз измениться, прежде чем у нее установится характер.

–  Славная девочка ваша дочь, - сказал я.

Тратвелл захлопнул дверь кабинета и привалился к ней спиной.

–  Не надо расхваливать ее мне. Я прекрасно знаю, что она собой представляет. Но сейчас она всецело под влиянием этого сопляка, а он настраивает ее против меня.

–  Думаю, вы ошибаетесь.

–  Вы ей не отец, - сказал он, словно отцовство придавало ему особую прозорливость.
– Она опустилась до его уровня. Она стала говорить на вульгарном фрейдистском жаргоне.
– Лицо его налилось кровью, голос прерывался.
– Вы не поверите, но она обвинила меня в том, что я проявляю к ней нездоровый интерес.

Здоровым его и впрямь не назовешь, подумал я.

–  Я знаю, откуда идут эти идеи - продолжал Тратвелл, - от Смизерэма. И знаю, почему Айрин Чалмерс дала мне отставку. Она по телефону мне прямо сказала, что на этом настоял великий и непогрешимый доктор Смизерэм. Он наверняка стоял рядом с ней и подсказывал, что говорить.

–  Ну, а она объяснила, что тому причиной?

–  Боюсь, что вы, и только вы, Арчер. Я не собираюсь вас критиковать - а что же еще он делал?
– но, насколько я понимаю, вы задавали слишком много вопросов. Это пришлось не по вкусу доктору Смизерэму. Он решил взять на себя общее руководство, что, на мой взгляд, может привести к катастрофе. Ни один адвокат не возьмется защищать Ника, не зная, что он натворил.
– Тратвелл настороженно посмотрел на меня.

Стоило ему заговорить о деле, как к нему тут же вернулась его адвокатская самоуверенность.

–  Вы куда лучше меня знаете обстоятельства дела.

Во фразе Тратвелла прозвучал вопрос. Но я медлил с ответом. Мое отношение к Тратвеллу менялось. Правда, не радикально. Должен признаться, я с самого начала не вполне понимал, что им движет, и не слишком ему доверял. Теперь мне стало окончательно ясно, что Тратвелл использовал меня в своих целях и намеревается использовать впредь. Как Шеперд загребал жар руками Хэрроу, так и Тратвелл хотел загребать жар моими руками. И теперь он - красивый, ловкий, холеный, как кот, - ждал, что я буду разоблачать перед ним друга его дочери.

–  В этом деле не так #8209;то просто что #8209;либо узнать… Мне даже неизвестно, на кого я работаю. И вообще, работаю ли я…

–  Разумеется, работаете, - сказал он благосклонно.
– Ваши труды будут полностью оплачены, и я гарантирую вам оплату, включая по меньшей мере сегодняшний день.

–  А кто будет платить?

–  Чалмерсы, разумеется.

–  Но ведь вы больше не ведете их дела.

–  Пусть вас это не тревожит. Передайте мне ваш счет, и они его оплатят. Вы не какой #8209;нибудь сезонный рабочий, и я не позволю им так с вами обращаться.

Грош цена его словам, подумал я. Едва я перестану быть ему нужен, как он тут же забудет о своих обещаниях. И все же Тратвелл меня озадачил. Я не знал, как поступить. Обычно в таких случаях прежде всего жертвовали мной.

–  А мне не следует отчитаться перед Чалмерсами?

–  Нет. Они вас уже уволили. И потом, они не хотят знать правду о Нике.

–  Как он?

Тратвелл пожал плечами.

–  Айрин ничего не сказала.

–  Перед кем я теперь должен отчитываться?

–  Передо мной. Я работал на Чалмерсов тридцать лет. И они еще убедятся, что меня нельзя одним махом скинуть со счетов, - пророчествовал он, улыбаясь, но в голосе его звучала угроза.

–  А если не убедятся?

–  Не сомневайтесь, убедятся. Если вы беспокоитесь о деньгах, я лично обещаю платить вам начиная с сегодняшнего дня.

–  Спасибо, я обдумаю ваше предложение.

–  Торопитесь, - сказал он с улыбкой.
– Я сейчас выезжаю в Пасадену на встречу с миссис Свейн. Она позвонила сегодня утром - уже после того, как миссис Чалмерс дала мне отставку, - и предложила купить у нее семейные фотографии. Мне хотелось бы, чтобы вы поехали со мной.

В моей професссии не всегда поступаешь, как хочется. Откажись я иметь дело с Джоном Тратвеллом, он мог бы отстранить меня от расследования и, чего доброго, навсегда закрыть для меня округ.