Шрифт:
Экзамен длился часа полтора. Ребята убедились в том, что Мещерякова они до сих пор мало знали. Сейчас он показал им другую сторону характера. Он задавал вопрос и молчал, терпеливо ожидая ответа. Нельзя было понять, доволен ли он ответом. Вместе с экзаменуемыми он лазил под трактор, и оттуда доносились ответы, иногда несуразные, иногда очень бойкие.
Хорошо рассказывать, когда знаешь. Тогда смело смотришь в глаза бригадиру, говоришь дельно, не запинаясь, обстоятельно. Но когда не знаешь или плохо, неуверенно знаешь… Наверное, каждый испытывал горькое стыдливое чувство от своего нелепого, бессвязного, неуверенного ответа.
— Ночные выезды у вас проводились? — спросил бригадир.
— У каждого по двадцать выездов, — ответил Вася.
Бригадир, еще колеблясь, долго раздумывал, потом сказал:
— Будете работать в две смены: двое с утра, двое в ночь.
Наконец-то они получили задание! Первое настоящее задание — пахать землю.
Ни Васе, ни тем более Юре, ни разу не приходилось бывать в степи ночью. Насколько днем степь светла и раздольна, настолько ночью она показалась ребятам непривлекательной. Холодный ветер шипел, метался в черной мгле. Казалось, ему не хватало места, и он кидался то в одну, то в другую сторону. Небо еще с вечера заволокли плотные тучи. Ребята так и не увидели степного заката.
Вася сидел за рулем и напряженно всматривался в длинную полосу света от фар трактора. Когда ветер бил навстречу. Васе казалось, что трактор замедлял ход.
— Васька! — кричал Юра, сидевший за баранкой плуга.
— Чего тебе?
— Давай меняться!
— Рано еще!
Трактористами и плугатарями ребята были попеременно. Менялись через каждый час.
Прижавшись к штурвалу, Юра регулировал глубину запашки. Работа плугатаря — ответственная, и это очень беспокоило Юру. Он несколько раз кричал Васе, чтобы тот остановил трактор, соскакивал с плуга и погружал железный метр в землю. Глубина оказывалась хорошая: 27 сантиметров. Пока он сидел на плуге, все время мучился: а вдруг лемеха как-нибудь поднялись и глубина запашки маленькая.
Своим беспокойством он сердил Васю. Каждая такая остановка отнимала полторы-две минуты.
Когда Юра садился на трактор, Вася слышал, как товарищ пел во весь голос:
…Ой вы кони, вы кони стальные,Ой вы кони, друзья-трактора,Веселее гудите, родные,Нам в поход отправляться пора…И Вася подтягивал припев:
…Мы с железным конемВсе поля обойдем,Соберем, и посеем, и вспашем.Наша поступь тверда,И врагу никогдаНе гулять по республикам нашим.В одну из таких веселых минут пришел бригадир.
— Ну как, певцы, не замерзли?
— Жарко нам! — беззаботно крикнул Юра, заглушая мотор.
— За мои сорок пять лет это вторая весна такая никудышняя…
Бригадир проверил глубину запашки. Остался доволен.
— Когда вы спите? — спросил Юра.
— Кончим сев — выспимся, — занятый своими мыслями, не сразу ответил Мещеряков. — А вы знаете, чем мы засеем этот участок?
— Хлопком, — выпалил Юра.
Мещеряков отрицательно покачал головой:
— А ведь вы изучали основы агрономии. Ну-ка, вспомните.
— Солеустойчивыми растениями засеем, — ответил Вася.
— Люцерной! — радостно воскликнул Юра и тут же стал рассказывать, почему целинную землю засевают люцерной. — Во-первых, люцерна солеустойчива, во-вторых, улучшает структуру почвы, обогащает ее азотом. А на следующий год хлопком засеем.
Ветер усиливался, слепил пылью глаза.
— Знаете что, орлы? — сказал бригадир. — Идите-ка домой. На первый раз хватит вам. Ночь холодная, не дай бог застудитесь. А я поработаю.
— Ни в коем случае! — возмутился Юра. Вася тоже не на шутку осерчал.
— Уходите, Григорий Афанасьевич, с поля, не мешайте нам.
Бригадир засмеялся:
— Прежние… Того и гляди, поколотят. Ну ладно, ладно. Я ведь помочь вам хочу. Не сердитесь, педагог из меня плохой…
Над степью медленно поднимался мрачный, холодный рассвет без солнца. У Юры отяжелели веки, ему уже не хотелось петь. С усталой довольной улыбкой он оглядывал вспаханный участок. Только сейчас Юра почувствовал, что ночь была напряженной.
— Юрка, чего приуныл? — крикнул через плечо Вася.
«Если бы мать и отец посмотрели сейчас на меня, — подумал с гордостью Вася. — Я теперь настоящий тракторист».
И Вася размечтался. Вот он выходит из своей деревни в поле. Видит: трактор остановился. Вася подходит и спрашивает: «Что, Петр Иванович, случилось?»
«Да вот старая рана открылась в ноге. Шевельнуть не могу. А пахать надо».
«А ну-ка, Петр Иванович, сойдите как-нибудь на землю».
А тут как раз председатель на мотоцикле катит по дороге. «Товарищ Рожков, — кричит Вася председателю, — заберите больного».