Опять над их головами заскрипели доски - Симмонс, видимо, сделал шаг. Потом раздался какой-то скребущий звук, словно сверху отодвигали ковры. Господи, неужели он догадался, что под коврами спрятан люк?

Кто-то позвал его с кормы. Опять раздался скрип досок - Симмонс пошел к зовущему.

После этого долго стояла тишина, и Макси молила Бога, чтобы Симмонс не вернулся и не продолжил розыски. Но вот баржа поплыла. Макси глубоко и с облегчением вздохнула и сказала прерывающимся голосом, но все еще шепотом:

– Простите. Честное слово, я не ставила себе целью довести вас до исступления.

– Знаю. Я сам виноват, - покаянно отозвался Робин.
– Все части тела вроде работают, но мозг потерял способность их контролировать.

Макси вспомнила ощущение твердости под рукой: все части тела у него действительно работали отлично, У нее опять покраснело лицо. Слава Богу, что в темноте этого не видно!

Однако Макси не было свойственно бежать от трудностей, и она "решила взять быка за рога:

– Это же черт знает что! Нас физически влечет друг к другу, но обуревают сомнения, стоит ли дать волю этому влечению.

Робин засмеялся.

– Взаимное влечение между мужчиной и женщиной - это то, на чем держится мир. Поскольку мы все время находимся рядом, порой случаются срывы. Но я не хотел бы, чтобы было иначе. А вы?

Болезненное томление в теле, восторг, который ее охватывает в объятиях Робина, пустота, которая останется у нее в сердце, когда они расстанутся, хочет ли она, чтобы было иначе? И, к собственному удивлению, Макси ответила:

– Наверное, не хочу.

– Рад это слышать, - тихо отозвался Робин. Обстановка разрядилась. Робин безошибочно нашел в темноте руку Макси, притянул ее к себе и ласково обнял. Такие объятия вошли у них в привычку. Макси прижалась к нему и совершенно успокоилась.

– Ну как, придумали, что соврать капитану, когда он нас отсюда выпустит? спросил Робин, уткнувшись лицом ей в волосы.

– Да, - коротко ответила Макси. Робин погладил ее по спине.

– А мне надо как-то подготовиться, чтобы поддержать вашу историю?

– Нет. Я решила, что лучше всего сказать ему правду, хотя вам это, наверное, покажется диким.

– Правду?
– изумленно повторил Робин.
– Вот, уж никогда не додумался бы.

– Из всего того, что вы мне наговорили, это первое, чему я безоговорочно верю, - сердито фыркнула Макси.

Робин усмехнулся.

– Представьте себе, я довольно часто говорю правду. Помнить все свои басни довольно утомительно. Легко запутаться.

– Вам виднее, - саркастически сказала Макси. Она почувствовала, как колышется в беззвучном смехе грудь Робина.

– Так мы все еще муж и жена? Или вы собираетесь от этого отказаться?

– Наверное, нам лучше остаться мужем и женой, - неохотно признала Макси. Мне бы не хотелось объяснять капитану, в каких мы состоим отношениях. По-моему, это трудно сформулировать.

Макси почувствовала, что ее слова опять позабавили Робина, но он ничего не сказал.

Теперь, когда Робин пришел в себя и опять был начеку, Макси решила, что ей можно и отдохнуть. Она устроилась поудобнее, положив голову ему на плечо. Надо воспользоваться этой короткой передышкой.

***

Макси проснулась, только когда над ними открылась крышка люка и в трюм устремились лучи закатного солнца. Она испуганно подскочила, но успокоилась, увидев наверху лицо капитана Блейна.

– Ну как вы там?

– Мы вам бесконечно благодарны, - ответил Робин. Он поднялся на ноги, ухватившись за край, легко выскочил из люка и протянул руку Макси.
– Меня зовут Роберт Андерсон, а это моя жена Максима.

"Так, - подумала Макси, - уже не лорд Андервилль, а Андерсон. Хватило ума хотя бы опустить этот дурацкий титул. Наш вид и так-то не слишком внушает доверие".

Макси огляделась. Баржа была пришвартована в нижнем бьефе большого шлюза. На берегу стояла каменная конюшня и маленький домик шлюзовщика, окруженный цветочными клумбами. Кругом было тихо, и впервые за много дней им как будто ничто не угрожало.

Капитан вынул трубку изо рта.

– Меня зовут Джон Блейн, а мой сын Джеми повел лошадь в конюшню.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Надеюсь, что Симмонс не очень вам нахамил, - сказал Робин.

– Порядком.
– Сквозь облако табачного дыма проглянула ухмылка.
– Боюсь, что ему не повезло; он споткнулся о буксирный трос и упал в канал, а после этого потерял интерес к баржам и отправился восвояси.