– Здесь есть сторожа и слуги, но они живут за пределами поместья. Дом совершенно пуст, - заверил ее Робин.
– Никто нас тут не обнаружит.

– Откуда вы знаете, что он пуст - может, хозяин вернулся?
– не сдавалась Макси.

– Это уж мое дело - знать такие вещи, - неопределенно ответил Робин, Пошли в дом. Не знаю, как вы, а я совершенно окоченел.

Макси еще раз окинула дом взглядом - действительно, никого не видно - и пошла за Робином.

– Чье это поместье и как оно называется?

– Ракстон. Это второе по значению владение одного из самых знатных семейств Англии. Его поддерживают в хорошем состоянии, но тут почти никогда никто не живет.

Робин повел Макси вокруг дома.

– Какая жалость, - сказала Макси, глядя на мирный фасад.
– Такой дом не должен пустовать. Эти ваши аристократы преступно расточительны.

– Очень может быть.

Они остановились перед дверью, которая вела на кухню. Робин нажал ручку и, обнаружив, что дверь, естественно, заперта, снял с правой ноги башмак.

К изумлению Макси, он приподнял набойку и достал из каблука какую-то упругую проволочку с крючком на конце. Затем надел башмак и сунул проволочку в замочную скважину.

– Что вы делаете?
– вскричала она.

– Разве не видно?

Макси опять открыла было рот, но он остановил ее:

– Тише! Я давно этим не занимался, и мне надо сосредоточиться.

Однако, по-видимому, он этим занимался не так уж давно. Через минуту замок щелкнул, и Робин распахнул перед Макси дверь. Она бросила на него взгляд, от которого едва не зашипела его мокрая одежда.

– Робин, у вас просто пугающие таланты!

– Но полезные, - с радужной улыбкой отозвался тот.
– Неужели вам не хочется укрыться от дождя в сухом и теплом месте?

– Да, но мне не хочется в тюрьму, - буркнула Макси, переступая порог.

Окна в кухне были закрыты ставнями, но все же Макси разглядела, что она пуста, хотя и аккуратно прибрана. На противоположной стене тускло поблескивали кастрюли, столы кто-то старательно выскреб - хоть сейчас начинай готовить, но человеческим духом даже не пахло. Похоже, Робин прав. Макси опустила заплечный мешок на каменный пол и стала стягивать с себя мокрую одежду. На душе ее, однако, по-прежнему было неспокойно.

Робин открыл дверь в кладовку и сказал;

– Сейчас разожгу плиту. В такую грозу никто не заметит, что из трубы поднимается дымок.

Совершенно очевидно, что он здесь бывал. Может быть, добрая повариха как-то накормила его в ту пору, когда в доме еще жили? Или он был здесь гостем в молодости, до того как опустился до бродяжничества?

Как бы там ни было, Робин за несколько минут отыскал и засветил фонарь, разжег в плите огонь и поставил греться воду. Продрогшая Макси протянула к огню руки.

Робин опять исчез и вскоре вернулся с толстой шалью, в которую укутал Макси.

– Я нашел шкаф, где полно всяких старых одежек. Вот согреется вода, тогда примем ванну. А пока пойдемте выберем себе комнаты на ночь.

Макси окинула взглядом кухню.

– Честно говоря, я предпочла бы остаться здесь. Как-то бессовестно вторгаться в чужой дом, даже если сейчас здесь никто не живет.

– Здесь уже много лет никто не живет.
– Робин зажег свечу в подсвечнике, улыбнулся и жестом пригласил ее последовать за собой.
– Идемте, посмотрите сами. Мы не оставим после себя никаких следов.

Макси покорно пошла за Робином, признавая в душе, что, когда он так ей улыбается, она готова идти за ним хоть в преисподнюю.

В колеблющемся свете свечей ей предстал дом, который не только был красиво обставлен, но к тому же дышал человеческим теплом, чего ей так недоставало в Ченли-корте. Даже под чехлами угадывались изящные формы антикварной мебели. Столики розового дерева надо было только протереть, чтобы засияла их полированная поверхность. Высокие, закрытые ставнями окна, казалось, лишь ждали сигнала, чтобы заполнить дом светом, а дорогие восточные ковры приглушали звуки их шагов.

Когда они зашли в музыкальную комнату, Макси приподняла чехол на клавесине и пробежала пальцами по клавишам. Клавесин был настроен и звучал превосходно.

– Как жаль, что некому насладиться всей этой красотой и уютом.

– Такой дом строится на века, - задумчиво отозвался Робин.
– Даже если он и простоит лет десять - двадцать пустой - это явление временное. В Ракстоне жили раньше и будут жить снова.

"Хорошо, если так", - подумала Макси. Они поднялись на второй этаж. Круглое окошко на лестничной площадке не было закрыто ставнями. Макси остановилась перед ним и залюбовалась холмистой равниной. Она выглядела покойнее диких пустошей Дарема, но была по-своему живописна и приветлива.