«помоги», но тут же его стерла, испугавшись. Нет, и так достаточно того, что получилось. Дина нажала на кнопку «отправить». Сообщение улетело по адресу за секунду.

Ощущение было такое странное, словно она только что призналась в любви.

Ну, это совсем невероятно, здесь еще меньше здравого смысла, чем в визитах призрака.

В большой комнате телевизор стал работать тише. Дина почувствовала, как подступили пустота и безмолвие.

Полночи Максим не мог уснуть и все думал о том, что написала Дина в ответном сообщении. Это не было открытием, сенсацией, ударом по лбу. Скорее подходило определение «шок». Вот так разом эта девчонка выложили перед ним столько подробностей своей жизни, преподнесла их с жаром, свирепостью и отчаянием, с каким ему всегда хотелось написать в будущем Главную Книгу жизни.

Снегов ворочался под тонким одеялом, и в голову ему лезли дурные мысли.

Он воображал себе те ситуации, которые описывала Дина. Сначала Максим даже не поверил, ему показалось, что это шутка, а материал взят из газеток, публикующих «правду» о Сверхъестественном. Поразительная схожесть. Видения.

Кошмары. Посещение призраками. Полтергейст. Все основные черты страшной истории наличествуют, к тому же объектом потусторонних посягательств становится молодая девушка, школьница. Классический случай. Максим никогда не ставил под сомнения все подобные истории, но столкнуться с одной такой в жизни никак не ожидал. Он представлял себе эти контакты и невольно сравнивал со своими ощущениями прошлой ночью. На первый взгляд, какая тут связь? Нет ее. Просто стечение обстоятельств, какие часто бывают. В одно точке времени и пространства сходятся некие разрозненные факты и создают обманчиво реальную картину. Кажется, что и связи в ней глубоки, и логика есть, а начинаешь анализировать, все рассыпается на части. Не надо строить иллюзии.

Дина может страдать заболеванием мозга, о котором не знает, у ней может быть слишком буйная фантазия. Вероятно, страдает психика — некоторые чокнутые склонны целиком верить в воображаемый ими мир. И, конечно, Дина могла пошутить. Иногда она делала так, но раньше всегда было точно известно, где правда, а где ложь.

Максим не хотел верить в ложь, но и против такой правды протестовал его здравый смысл. Он писал ей и просил подробностей не для этого. Для чего же тогда? Он искал отклик на свои сомнения, тревогу, искал сочувствия, а в ответ получил едва ли не вопль о помощи. Тон письма не допускал лжи — в это была загвоздка. Как писатель Максим чувствовал правду. Откровение писалось человеком, который слишком долго держал это в себе и решил выговориться.

Такое происходит в единственном случае. Когда человек загнан в угол.

Пугала именно правда. Как писатель Максим знал и это. Груз правды велик, иным он не по плечу.

Максим лежал и, не вполне осознавая этого, прислушивался к тишине. Он давно привык к одиночеству, и когда уходила в никуда его очередная пассия, писатель даже втайне радовался. Тишина и покой с возрастом становились ему дороже, чем общение с противоположным полом. Снегов никогда не задавался вопросом, как выдерживает его психика ночную пустоту и тишину. Лет с тринадцати он, казалось, окончательно излечился от детских фобий и не вспоминал о них. Вернулся ли страх темноты? Что все это значит?

Бессонница — такое сравнение пришло ему на ум. Он вспомнил все, что говорил Кочнев, и по спине побежали мурашки.

Перевернувшись на другой бок, Максим открыл глаза и уставился в стену.

Налет сна сполз с его сознания, слух обострился. Снегов прислушивался, не раздастся ли за дверью спальни крадущиеся шаги. Он знал, в каком месте скрипит под линолеумом половица, а не наступить на нее, приближаясь к двери, невозможно. Но, кажется, все тихо — неужели эти невероятные сказки заставляют его снова превращаться в дрожащего во мраке ребенка? Глупо и смешно.

Наверное, все из-за того, что Максим чересчур больше значение придал ночному происшествию — тумбочке, придвинутой к двери, и серому пятну на месте воспоминаний. Он внушил себе эту ерунду, а теперь расплачивается за то, что дал разыграться воображению.

В корзине с грязным бельем лежат брюки и трусы, которые он намочил ночью. Есть в этом нечто странное. Предположим, он не утерпел, надувшись пива, и в бессознательном состоянии опорожнил мочевой пузырь, то почему в постели практически не было мокро?

Максим закрыл глаза, приказывая себе немедленно засыпать. Не хватало еще думать об этом. Нестыковка налицо, но сейчас у него другая проблема — уснуть. Он будет думать над письмом Дины и завтра, и послезавтра. Сегодня надо спать.

Снегов вздрогнул и сообразил, что на пару мгновений провалился в дрему.

Его разбудил какой-то звук извне комнаты. Максим ощутил, как сердце, раздувшись, занимает всю грудную клетку, мешает дышать, бухает как ненормальное. Неужели скрипнула та половица? Кто здесь? Он чуть не задал этот вопрос вслух.