– Что?
– удивленно посмотрел он на нас.
– Кто вы такие и что вам здесь нужно?

– Вы, дорогой Алексей Петрович, - сделав на лице приятность, направился я прямо к нему.
– Вы и ваше бесценное общество.

– Не подходите ко мне, - спрыгнув с кресла, отчаянно замахал он руками.
– Не подходите! У меня уже есть крыша.

– Сиди, суслик!
– весомо приказал Макс.
– Сиди и сопи в две дырки. Никто не собирается тебя крышевать. Мы пришли совсем по другому вопросу.

– По какому еще вопросу?
– Немного успокоившись, Бойчук вновь погрузился в кресло.
– Что вам от меня надо?

– Немного. Скажи-ка, Алексей, Алешенька, сынок, - усаживаясь напротив, хрипло пропел Ухов, - где и с кем ты провел позавчерашний вечер и последующую ночь?

– Это, знаете ли, нахальство, - вскипел от негодования Бойчук.
– Это нарушение конституции и прав человека. Я буду на вас жаловаться! Вы кто такие?

– Ребята лихие, - ухмыльнулся Макс, доставая красное удостоверение охранной фирмы "Сокол".
– Тебя устраивает такой документ? Если нет, то проедем с нами.

– Устраивает, - вжимаясь в кресло, пробормотал он.
– Но я не пойму, что вы от меня хотите? Чем я вам могу быть полезен?

– Прежде всего ответь на поставленный вопрос, где и с кем ты был позавчера вечером, а потом уже поговорим обстоятельно.

– Но, боже мой, да ни с кем я не был.
– От волнения он побурел.
– После работы я сразу поехал домой к жене и детям.

– Значит, имя Нины Андреевны Соколовой тебе ничего не говорит?

– Абсолютно ничего... То есть что я говорю! Конечно же... Она работает у меня дамским мастером, только и всего.

– Это в рабочее время, а после работы переквалифицируется в мужского и обслуживает твою персону. Я верно говорю? Чего замолчал-то?

– Мне просто нечего вам сказать, - брезгливо дернув носиком, поморщился он.
– Это чьи-то грязные инсинуации, обсуждать которые мне просто противно.

– В таком случае мы обсудим их с твоей женой. Алексей, Алеха, твой домашний адрес мне установить легче, чем твоим мастерицам побрить яйца очередного клиента. Прощай, болезный, я тебе не завидую, пойдем, Иваныч.

– Погодите, мужики, постойте.
– Резво соскочив с кресла, он закрыл своим тельцем дверь.
– Ну зачем же вы так сразу?.. Не по-мужски получается...

– Ладно, колись, - возвращаясь в исходную точку, разрешил Ухов. Только конкретно и коротко, на все и про все даем тебе десять минут.

– Может быть, по граммуле коньяка?
– облизывая губы и не зная, с чего начать, предложил нам Бойчук.
– У меня хороший...

– Обойдемся без коньяка, - обрезал его благие начинания Ухов.
– Давай без вступления, а только по существу.

– Не знаю, зачем вам понадобилось лезть в мою личную жизнь, но я действительно иногда встречаюсь с Ниной Андреевной, и мы вместе с ней проводим некоторое время.

– За игрою в бридж?
– криво оскалился Макс.

– Ну зачем же вы так...
– делано смутился главный брадобрей.
– Да, у нас с ней небольшой служебный роман. Только не нужно все опошлять.

– Короче, в котором часу ты приволокся к ней позавчера вечером?

– Чтобы вам не соврать... Дай бог памяти...
– наморщил он лоб.
– Я пришел часов в девять или около девяти. Посчитайте сами. Последний клиент и мастера ушли в десять минут девятого. Парикмахерскую я закрыл в восемь двадцать, поставил на сигнализацию и поехал к ней, но по дороге зашел в магазин, где купил колбаски, ветчинки и балычка. На это у меня ушло минут двадцать, да плюс дорога заняла минут пятнадцать. Значит, к Нине Андреевне я приехал никак не позже девяти часов. Но к чему такая точность?

– Не твое дело. Что было дальше?

– А то вы не знаете, что бывает дальше. Я принял душ, потом мы накрыли стол и совсем было собрались ужинать, но тут Нина обнаружила, что ее запасы коньяка закончились. Недолго думая она собралась и сбегала за бутылочкой. Мы немного выпили и как следует закусили, ну а потом, сами понимаете, занялись сексом. Вот вам и все. Проснулся я только наутро и тут же позвонил жене, наврал ей с три короба про очередной затяжной преферанс и верную мужскую дружбу.

– В котором часу твоя любовница пошла за коньяком?

– Десяти еще не было. Наверное, она ушла минут без пятнадцати.

– Как долго она отсутствовала и когда вернулась назад?

– Где-то через полчасика.

– Вы всегда остаетесь у нее на всю ночь?
– принял эстафету допроса я.

– Нет, очень редко, только когда изрядно переберу.

– Какая у вас, по вашим меркам, норма?

– Граммов двести- двести пятьдесят, и, как правило, я этой границы не перехожу.

– Почему же перебрали позавчера?